— Я прекрасно знаю правила несения пограничной службы, товарищ
капитан, — пожал я плечами.
— Это похвально, рядовой Селихов. Очень. Значит, ты должен
понимать, о чем я тебе тут уже битый час талдычу.
— Если вы намекаете на то, товарищ капитан, что Иванова ходила
ко мне, то это не так. Кроме того, я не могу знать, ходила ли она к
кому-нибудь из личного состава заставы.
Особист помрачнел. Было видно, что разговор начинает действовать
ему на нервы, но Шарипов пока держится.
— Саша, — вздохнул он, — вот опять ты за свое. Мы же оба знаем,
что коллектив у вас тут маленький. Что все всё друг про друга
знают.
— В таком случае, товарищ капитан, я тем более заявляю, что ни к
кому из личного состава гражданка Иванова не ходит.
Шарипов скривился в недоверчивой и очень вымученной улыбке.
— Какой уверенный ответ, товарищ Селихов.
— Раз уж вы утверждаете, что у нас все про всех все знают, —
отчеканил я, — ответ кажется мне вполне логичным. Потому что я не
знаю ни одного солдата, кто бы встречался с гражданкой Ивановой или
любой другой девушкой в романтических целях. Тем более при
выполнении боевой задачи по охране границы.
— Или же ты просто не хочешь рассказывать, — стал раздражаться
Шарипов, — потому что покрываешь этого безответственного
лоботряса.
— Если вы мне не верите, товарищ капитан, вызовите на беседу
весь личный состав. Не думаю, что вы узнаете что-то новое от
них.
Признаться, я совершенно не представлял, чем могла заниматься
Наташа у пограничной тропы. Не знал и искренне надеялся, что
Шарипов ошибался. Не представлял я также, действительно ли никто из
наших не расколется, если особист решит допрашивать всех. Да только
я понимал, что, учитывая обстоятельства, вряд ли он будет
заниматься такой фигней. У него сейчас явно есть дела поважнее.
Оставалось лишь надеяться, что мой нахальный и уверенный тон
сработает на Шарипова.
— Селихов! — Строго крикнул Таран. — Вы что, позволяете себе
учить капитана, как нести службу?!
Я удержался от того, чтобы хмыкнуть. Слова эти явно
предназначались именно Шарипову, а не мне.
— Тихо-тихо, Толя, — успокоил Шарипов шефа. Потом хмыкнул и
сказал мне: — Мурый, значит? Загордился, что ли? Раз уж в первый
день взял духа, думаешь, можешь дерзить офицерам?
— При всем уважении, я не люблю необоснованных обвинений,
товарищ капитан. Они выводят меня из себя.