-Документы говорю вам, гражданочка. Я что вас всех в лицо знать должна? Знаете, сколько таких как вы здеся ходют: зашла с одним мальчиком, вышла с другим, да? А потом вас ищи свищи. Мимо мене не проскочути, мы здеся воробьи стреляные!
Как ни старалась мамочка объяснить, что паспорт ей новый ещё не сделали и что временное удостоверение лежит в нашем жилище, и каким путём мы добирались сюда, – всё тщетно.
Люди эти едва ли понимают, с чем и я, и мамочка, и папа живём сейчас. Может эта читательница ещё сдерживалась, чтоб не рассмеяться маме в лицо: тяжело? как же, вы ведь на машине ехали, и на том спасибо скажите в наших краях.
Я начал готовиться к худшему: везти нас обратно было некому, снегопад за окном усилился, красная полосочка на термометрах становилась всё короче и короче. На наше счастье мимо этого КПП проходил мужчина в серо-зеленом костюме, шаркая старыми туфлями по деревянному полу. По внешности он маму узнать, конечно, не мог, да и по голосу шансов было мало – всё, что она произносила, – междометья, вставляемые в паузы бравады поклонницы дешевой прозы. Но может этот мужчина, который по счастливой случайности оказался ещё и директором, внимательно слушал мамин голос в телефонных разговорах. А её все всегда слушали очень внимательно, – что-то вроде таланта, который, к сожалению, мне не передался.
Итак, директор её узнал. Меня он даже потенциально узнать не мог, но я на маму похож, как две капли воды.
Старые деревянные полы скрипят, желтые обои с выцветшим цветочным орнаментом и потолки с облупившейся штукатуркой провели нас к кабинету директора. Комнатка была маленькая-премаленькая: справа от двери стоял небольшой шкаф с книгами, в полутораметрах от входа помещался даже не стол, а обычная парта. Мама села на стул, я стоял у шкафчика, директор обошёл свой стол и тоже сел,за спиной у него окно.
Тут же, пока они разговаривали, мне вспомнился кабинет директора в моей гимназии, дома. Туда я был часто приглашенным гостем за разные “заслуги”. Да, те стены не чета этим, и шкафчик вмещал в себя в десятки раз больше литературы. Мой бывший директор Юлий Леонидович имел самые передовые взгляды на учеников и школу в целом. Ни разу(!), ни единого разочка он не вызывал чьих-либо родителей. “Даже если в дисциплине родителей у меня есть сомнения – это не важно. Ученик мой – ты, я в ответе за то, каким человеком отсюда выйдешь ты, а не они, потому и разговаривать я буду с тобой. На любом из доступных мне пяти языков.”