Теперь в поле нашего с винтовкой
интереса попали все те, кто по той или иной причине оставался на
аэродроме в живом состоянии. Вначале умер экипаж «Ханомага», что
был мной обнаружен возле кустов на противоположной стороне
аэродрома. Затем солдаты на восточном контрольно-пропускном пункте.
Затем на западном. После этого обратил пристальное внимание на
техников, что суетились возле бомбардировщиков, их коллег, что
вышли из дверей здания, трёх солдат, которые, не поняв, что
случилось с камрадами, высунулись из окон, чтобы посмотреть, и… и
совершил ошибку.
Точнее не ошибку, а, можно сказать,
неточность. Нет, ну так точность-то была, вот только точность эта
оказалась чрезмерно высокой. Немного не рассчитал я убойную силу
патрона. И когда моя пуля, вылетев из груди очередного немецкого
техника, абсолютно не запланировано оказавшись
бронебойно-зажигательной, пробила бочку с чем-то горючим, возле
которой тот стоял, а затем, воспламенив ее, спровоцировала взрыв не
только собственно бочки, но и ещё нескольких находящихся рядом
цистерн и резервуаров, я немного расстроился.
«Бабах!» – разнеслось на всю
округу.
Члены разведывательной группы,
располагающиеся на земле, тут же вытянули свои шеи, чтобы увидеть,
как в небо поднимается здоровенный чёрный столб дыма, который сразу
же начал превращаться в огромный гриб. А он действительно был
огромный и всё поднимался и поднимался ввысь, стараясь достать до
облаков.
Пытаясь осознать все последствия
данного, гм… казуса, почувствовал взгляды своих боевых товарищей,
которыми они меня словно бы сверлили со своих позиций.
Сказать мне было нечего, поэтому я,
оторвавшись от прицела, лишь пожал плечами и виновато произнёс
стандартное:
– Упс…
Не знаю, услышали ли меня бойцы и
командир или нет, но, судя по задумчивому взгляду Воронцова,
становилось понятно, что он полностью разделяет мою
озабоченность.
И она, эта самая озабоченность, была
вполне оправданной.
По нашему плану, вся операция должна
была проходить с максимальной быстротой и с максимальной
маскировкой. Предполагалось, что я сумею уничтожить находящихся на
аэродроме противников так быстро, что никто из немцев не успеет
поднять тревогу. Во всяком случае, в первое время. Сейчас же, после
столь мощного взрыва, можно было с уверенностью заявить, что больше
ни о какой секретности речи идти не может. Теперь вся округа знает,
что на аэродроме произошло ЧП, и, возможно, это последствия либо
диверсии, либо там идёт бой.