Они умерли, но своей смертью чуть
спутали мне карты. Дело в том, что их картинное падение с парой
кувырков по земле из положения «на бегу» не осталось незамеченным.
С десяток солдат и техников, что находились под навесами возле
здания, были свидетелями смерти своих командиров, и, в недоумении
глядя на распростёртые на лётном поле тела, собрались было начинать
панику. Однако и тут я с моей винтовкой постарались не допустить
абсолютно не нужного кипиша, и быстренько расставили все точки над
«i». На всё про всё ушло не более семи секунд.
Выстрел – готов. Выстрел – готов. Ни
одного промаха! Весь свинец только по адресату, только в намеченную
цель! – это стало моим девизом на данном этапе извилистого
жизненного пути.
По окончании зачистки у навеса вновь
переключил своё внимание на кабину пилотов и на генерала с
полковником. Там картина осталась без изменений. К штурвалу никто
подойти не спешил, а подстреленные немецкие офицеры, как и прежде,
продолжали ползать в неглубоких лужах возле взлётно-посадочной
полосы, при этом морщась и открывая рты. Не нужно было быть семи
пядей во лбу, чтобы понять, что они ругаются, о чём-то
переговариваются, клянут судьбу, а полковник даже достал из кобуры
пистолет, очевидно, собираясь отстреливаться от невидимого
противника.
Чтобы тот даже не думал делать
глупости, вполне гуманно в данной непростой ситуации выстрелил ему
в кисть. От такого воздействия немецкий офицер, разумеется, позабыл
о намерении сопротивляться и занялся собой, ласково и бережно
поглаживая раненую руку при этом в ярости открывая рот и, очевидно,
ещё громче что-то вопя. До меня эти крики не долетали, а даже если
долетали – за шумом листвы и выстрелами слышно не было, да и
бухание мосинки на некоторое время оставляло меня с лёгкой
глухотой.
– А нечего за оружие хвататься, коль
мы тебя в плен решили брать, – буркнул я и быстро пробежал взглядом
по ранее подавленным точкам.
Что в секретах, что на позициях ПВО
никакого движения не обнаружил. Лишь тишина и покой, причём полный
покой.
Удовлетворившись увиденным, вновь
вернул своё внимание к офицерам. А точнее, к личному оружию, что
лежало рядом с полковником. Выстрел и повреждённый пистолет отлетел
от болезного под дно машины.
«Так-то лучше! А то мало ли… У тебя
ведь ещё одна целая рука есть. Вдруг соберёшься в неё оружие взять,
а без него у тебя и соблазна сопротивляться не будет», – подумал я
и продолжил зачистку.