Я попытался напрячь память, вспоминая
те действительно странные и драматические события. Ночь, дождь,
машина и…
– Там же ещё охрана была – мотоцикл с
экипажем, – словно прочитал мои мысли диверсант, носящий чужую
фамилию Воронцов. – Так что машина была не одна.
Но Роман Петрович легко парировал этот
аргумент.
– Разве это охрана – два человека? Да
такого в прифронтовой зоне быть не может!
По всему получалось, что Апраксин
говорит вполне логично. Воронцов действительно в те дни убедил меня
в том, что мы знаем друг друга. Вот только…
– А как же поле, по которому мы
пробирались? Мы при этом подвергались нешуточной опасности. Там же
немцы по нам стреляли. Легко могли попасть и убить, – напомнил я о
логической нестыковке.
– Ага. Стреляли, – согласно закивал
Апраксин и хохотнул. – Только стреляли они не в ту сторону, где
были вы. А совсем в другую. Сам вспомни.
И вновь пришлось вспоминать мой бой с
бронетранспортёром. Ночь, грязное поле и ползущие по этому полю
выходящие из окружения красноармейцы. А по ним раз в полчаса
работает пулемёт. И что интересно, он ведь действительно не стрелял
в ту сторону, где впоследствии пробирались мы. Получается, он давал
возможность немецким диверсионным группам беспрепятственно
преодолеть расстояние от леса до реки, чтобы, используя всеобщий
хаос и панику, дать им возможность успешно внедриться в ряды
отступающих войск Красной армии. При сопоставлении всех этих фактов
получалась единая логическая цепь. Вот только всё равно где-то в
душе мне совершенно не хотелось верить в то, что Воронцов и
Садовский враги.
Не переставая следить за сидящими на
бревне, спросил Апраксина:
– А как же быть с теми боями и
сражениями, в которых мы участвовали плечом к плечу? Ведь все
рисковали собой. И те, кого ты обвиняешь, тоже. И умереть они могли
в любой момент, как и мы с тобой. Разве это похоже на действие
немецких шпионов?
– А куда им было деваться-то? Работа у
них такая – жизнью своей рисковать. Но выжить они, конечно же, тоже
хотели. Вот и использовали нас с тобой в своих интересах, как
могли. А уж когда узнали, что ты так лихо управляешься с винтовкой,
то вообще посчитали, что им с тобой повезло, потому как шансы на
выживание у них резко повысились.
Воронцов поморщился.
– Что за бред ты несёшь, Роман?! Мы же
немцев вместе убивали, причём не одного-двух, а в больших
количествах. Зачем нам, по-твоему, самолёты и танки немецкие нужно
было уничтожать, раз они нам свои?