– Ерунду выдумываешь, – беззаботно отзывается она.
– Ничего не ерунду. Стиральной машины я в её доме не видела.
– Так по старинке, руками стирает.
– Вот и тем более!
– Хочу подарить ей хотя бы простенькую отечественную на день рождения.
– Я в доле! – активно поддерживаю эту идею.
В такси угрюмого водителя и нас развлекает маленькая Ульяна. Тараторит без умолку, хохочет, переключая всё внимание на себя. А я и рада…
– Счастливо, ребят! – полчаса спустя целую Алёну в щёчку, машу на прощание её младшей сестре и Беркутову. Забегаю в подъезд, попутно здороваясь с соседкой, со скоростью улитки выползающей на улицу.
– Осторожнее, милочка! Костей потом не соберу! – каркает она ворчливо, чудом избежав со мной столкновения.
В лифте еду одна. Стаскиваю с себя шапку, быстро поправляю наэлектризовавшиеся волосы. Внимательно изучаю в зеркале своё отражение. Разматываю шарф, оттягиваю толстый ворот свитера и раздражённо цокаю языком.
На шее красуется засос, который я заприметила ещё утром. Маленькое, но такое недвусмысленное по своему виду пятнышко, – ещё одно доказательство моей безрассудности.
Волосы на руках и загривке встают дыбом, стоит только на мгновение воскресить в памяти жаркие поцелуи Ильи.
Отпускаю вязь. Глубоко дышу и пытаюсь успокоиться.
– Сашка! – раздаётся радостный возглас, едва железные створки кабины с грохотом распахиваются.
– Успела? – первое, что спрашиваю, обнаруживая на лестничной площадке мать, одетую в шёлковый халат.
– Успела. Папа задерживается. Будет только к вечеру, – весело отвечает она, стискивая меня в объятиях. – Соскучилась по тебе, дочунь!
– Задушишь, ма, – кряхчу недовольно. – Идём, замёрзнешь, – настойчиво затаскиваю родительницу в квартиру.
– Ну как поездка, зай? – помогает снять куртку. Вешает её в шкаф-купе.
– Нормально, – отзываюсь бодро, расстёгивая молнию на сапоге.
– У нас в гостях Регина. Ты не возражаешь?
– Нет конечно, я же не отец, – добавляю в пол голоса, разуваясь.
– Меньше знает, крепче спит, – хихикает она, подмигнув.
Да. По такому принципу частенько и живём.
Папа на дух не переносит всех маминых подруг. Кулецкую по какой-то причине особенно. Он почему-то считает, что эта женщина дурно влияет на мать. Ничего такого, кстати. Регина хорошая. Я, например, очень люблю, когда она к нам приходит.
– Давай его сюда, разберу, – мама тянется к рюкзаку, и я тороплюсь опередить её, проорав в панике громкое, звенящее «нет».