– Саш…
– Извини, но сил итак нет, – дёргаю плечом и высвобождаюсь из плена материнских рук.
– Мне кажется, тебе понравится, – рассуждает она вслух.
– А мне кажется, что и без китайского забот предостаточно, – гну свою линию. Впервые за долгое время, что называется, показывая зубы.
– Даже и пробовать не станешь?
– Не стану, – отказываюсь упрямо.
– Ну как знаешь, – и всё же обиженно дуется.
– Спасибо, мам, – целую её в плечо. – Давай, накладывай свою стряпню.
Она заметно приободряется. Рассказывает про новый рецепт, который увидела в соцсетях, и с энтузиазмом раскладывает непрезентабельно выглядящее месиво по тарелкам.
Храбро вооружаюсь вилкой и приступаю к трапезе.
За проявленную по отношению ко мне гибкость в знак благодарности рискну попробовать этот её убийственно-пахнущий шедевр…
– А чё это мы без настроения, Александра Павловна? – выбрасывая сигарету в сугроб, подтрунивает надо мной наш водитель Глеб.
– Плохо сплю, – отзываюсь нехотя.
– А потому что в гаджетах своих сидите по пол ночи, – умничает, открывая заднюю дверь нашей камри. – Мой Максим такой же. Рубится в стрелялки часами напролёт. Эх, молодёжь, молодёжь…
– Я этой фигнёй не страдаю.
– Ты плохо спишь, Саша? – мама обеспокоенно на меня поглядывает.
– Ерунда.
– И ничего не ерунда. Завези-ка нас, Глеб Денисович, в клинику. Кровь по-быстрому сдадим.
– Мам, – раздражённо закатываю глаза.
Начинается. Анализы. Врачи. Она у меня тот ещё паникёр. На пустом месте проблему раздует.
– У тебя первым уроком физкультура, – беззаботно отмахивается, поглядывая на часы. – На алгебру успеем. Тут ехать недалеко.
– Вот и правильно, Евгения Владимировна, – поддерживает её решение Глеб. – Мало ли, что там со здоровьем. Вон какая бледнючая.
Закатываю глаза повторно, а машина тем временем трогается с места.
Мама прям экстрасенс. Нам и правда удаётся управиться минут за сорок. В восемь пятьдесят я уже протягиваю пальто брюзге-гардеробщице, после чего направляюсь в спортзал. А там у нас – грандиозный забег. Мои одноклассники, высунув языки на плечо, бегут какой-то марафон.
– Чего прохлаждаемся, Харитонова? – рявкает физрук, неотрывно наблюдая за процессией.
– Анализы сдавала, Пётр Алексеевич. – объясняюсь, присаживаясь на скамейку. – Плохо себя чувствую.
– Ну так немудрено. Носишься как энерджайзер с одного факультатива на другой.