Оглядевшись, Гарри незаметно махнул рукой, пытаясь вызвать
подпись артефактора, но ничего не вышло. Юноша попробовал еще раз с
тем же результатом и нахмурился.
- Что-то не так? – вежливо спросил мистер Лавгуд.
- Нет, ничего, - отмахнулся Гарри и шагнул прочь от машины. –
Нам пора.
Внешне он старался выглядеть спокойным, хотя его голову
распирало от сотен вопросов и легкой злости.
- У тебя просто рой мозгошмыгов, - доверительно шепнула Луна,
подхватывая Гарри под руку.
Поттер вымученно улыбнулся, но, не отошли маги и на сотню ярдов,
оглянулся и еще раз посмотрел на приметную машинку.
До разделителя дошли без приключений, а вот там произошло что-то
странное. Стена просто отказалась пропускать волшебников, никак не
реагируя ни на толчки, ни на пинки.
- Очень необычно, - наклонив голову к плечу, пробормотала Луна.
– Так разве бывает?
- Я помню лишь один случай, когда проход закрывался, - признался
мистер Лавгуд, - но это было в 70-х.
- Я читал об этом, - вспомнил Поттер. – Это был июнь 1979-го. И
инициатором было Министерство, а студентов предупредили заранее.
Сейчас-то что произошло?
Мистер Лавгуд пожал плечами, Гарри взглянул на часы, а Луна
продолжала рассматривать стену с искренним любопытством. До
отправления поезда оставалось совсем ничего, какая-то четверть
часа, стоило поспешить.
- Мистер Лавгуд, вы можете аппарировать Луну на платформу? –
спросил Гарри.
- Конечно, - с удивлением ответил Ксенофилиус. – Но не вас двоих
сразу.
- Меня и не нужно, - отмахнулся Поттер. – Я сам.
За что старший маг уже сейчас нравился Гарри, так за то, что не
стал сомневаться в нем, лишь пожал плечами и с улыбкой подставил
дочери локоть, за который девочка тут же уцепилась.
- Увидимся на той стороне, - сказала Луна Поттеру, прежде чем
отец, ловко бросив вокруг себя чары отвлечения внимания, утянул ее
в перемещение.
Гарри же торопиться не стал. У него было в запасе несколько
минут. Юноша вытащил из кармана свои улучшенные очки и нацепил их
на нос. Основные стекла были самыми обычными, но с очень тонким
напылением, из-за которого казались чуть красноватыми. Вся же
хитрость очков была заключена в оправе, сделанной полностью из
очередного экспериментального сплава. На вид это была обычная
латунь, но Гарри и сам без записей плохо помнил количество
соединенных материалов. Оправу густо покрывали руны, за которыми
почти терялись маленькие рычажки по бокам рамки оправы. С подростка
семь потов сошло, прежде чем у него получилось сделать так, чтобы
при сдвиге рычажка на каждый щелчок из крошечного пространственного
кармана в оправу вставала одна из рабочих линз. Над линзами Гарри
тоже потрудился, сделав их очень тонкими без потери необходимых
свойств. Вторая пара рычажков фиксировала или убирала линзы,
позволяя комбинировать несколько слоев.