— Мне б заявление подписать на перевод! – я, не задерживаясь в
дверях, подошел и положил на стол перед ним свой листок с
заявлением.
Честно говоря, я думал, что он отреагирует на моё появление
острее. Но нет, он молча взял листик, пробежался глазами по
строкам. Потом покосился на меня и попытался смять бумагу, но
сделать этого я ему не дал – выхватил лист.
— Пошел вон, – прорычал тогда он, подкуривая очередную
сигарету.
У меня не было задачи вступать с ним в какие бы то ни было
дискуссии, хотя бы потому, что тогда вместо отдела милиции Климент
мог уехать в травматологию. Я молча развернулся и вышел из
кабинета, не отказав себе в удовольствии хлопнуть дверью.
— Он там? – был первый вопрос, когда я спустился в курилку.
— Сидит, Киру ждёт. Но мне показалось, что он малость
поддатый.
Милиционер взглянул на наручные часы.
— Ну что, Кира – твой выход!
Сотрудник в штатском вручил Кире конверт с помеченными деньгами.
Та тут же спрятала его в сумочку и, шумно выдохнув и распрямив
плечи, пошла в кабинет. Мы специально выбрали курилку не у
основного входа в корпус, подальше от ненужных взглядов. На эту
сторону выходили только окна цехового ПДБ, а эти барышни никогда не
задерживались на работе больше положенного.
Но, бросив взгляд на окна планово-диспетчерского бюро, я
нахмурился. Было отчётливо видно, что кто-то отдёрнул занавеску… и
этот кто-то видел нас.
— Кажется, у нас неприятности, – проговорил я милиционеру, не
отводя взгляд от окон планово-диспетчерского бюро.
— С чего ты взял? – удивлённо спросил Александр Игоревич.
Я показал ему окно планово–диспетчерского бюро и пояснил про
занавеску.
— И свет только что погас, – резюмировал я.
Александр Игоревич посмотрел на окно, снял фуражку и поскреб
макушку. Видимо, понял, куда я клоню.
— Подтверждаю, – сказал второй милиционер, в гражданском. — Вон
в том окне свет только что погас.
Он успел облюбовать цеховую курилку и уселся поудобнее, вытянув
ноги вдоль скамейки. Однако, как видно, такая расслабленная поза не
мешала ему сохранять бдительность и подмечать детали.
— Так, может, на работе кто-то задержался? – предположила
следовательница, тоже переводя взгляд на вызвавшее беспокойство
окно.
— Может быть, а может и не быть. Но по мне – очень вряд ли, – я
медленно покачал головой и тут же пояснил почему: — Там, в
основном, пожилые женщины работают, и у них не задерживаться дольше
положенного – золотое правило.