Умяв по две порции, мы разлили чай и
лежа развалились на камнях, благодушно созерцая горы и слушая
приглушённый гул пылесоса…
А, чёрт! Я вздрогнул, сообразив, что
с этой палаткой совсем перестал отслеживать шевеления кабеля, но
всё, вроде, пока тихо. Фух.
— Что такое? — насторожился Ибун, от
которого не укрылось моё секундное напряжение.
— Да забей, — я беспечно отмахнулся и
указал на дворец, — как бы нам пробраться внутрь? Прикинь, сколько
там всего!
— Тут я тебе не помощник, — грустно
усмехнулся Ибун. — я вообще мало что знаю о руинах, кроме того, что
там можно найти редкие ингредиенты.
— Может стены можно какой-нибудь
кислотой растворить? Сможешь сварить что-нибудь?
— Да, но придётся вырыть несколько
шахт, в надежде, что в этих горах есть нужные материалы, — Ибун
кивнул подбородком на горные кручи и громко отхлебнул из чашки
отвар.
Я проследил за его жестом, на миг
представил, как мы долбим горную породу на протяжении нескольких
месяцев, тяжело вздохнул и тоже отхлебнул ароматного напитка.
— Как же в тебя вскрыть-то? —
задумчиво произнёс я, отчётливо понимая, что с моими текущими
возможностями это невозможно – уж слишком нерушимым казался этот
роскошный дворец. — Может целиком забрать?
Ибун странно посмотрел на меня.
— Заралупангад, а может тебе стоит
построить свой, а не пытаться украсть чужой?! — раздался за нашими
спинами гневный женский голос.
Мы с Ибуном синхронно поперхнулись,
побледнели и резко изогнули шеи, чтобы из лежачего положения
увидеть стоящую позади нас бессмертную. Сейчас она была светлом,
этаком традиционном китайском наряде со штанами, и сверлила нас,
меня, тяжёлым взглядом.
— Боги, что за бесполезный ученик! —
зло воскликнула она и впечатала плоскую подошву сандалии прямо в
моё лицо.
— Мя? — только и смог выдавить я,
когда ужасающая сила вдавила мой затылок в камень.
Хорошо хоть успел тело укрепить!
Белый Ибун замер и даже перестал дышать, отчего стал полностью
похож на каменное изваяние.
— Сколько ещё раз мне придётся
вдалбливать в твою пустую голову, что чужой Духовный Дворец
бесполезен! Несносный мальчишка! И зачем я только согласилась
обучать тебя?! — кричала она, как окурок втаптывая мою голову в
камень.
— Потому, что я обаяшка? — глухо
отозвался я из-под подошвы, не зная, что ещё сказать.
Тут сандалия пропала с моего лица и
неведомая сила вздёрнула меня не то, что на ноги, а подняла аж на
метр над землёй.