Виринея всем сердцем желала,
чтобы это был Бринер.
Она даже представила, как
бросится ему на шею, жадно поцелует, а потом втащит его в
лабораторию, и они займутся любовью на том самом диванчике из
оранжереи.
Но увы.
Виринея сама сделала так,
чтобы весь прошедший месяц между ними не было и намёка на близость.
Она не хотела отвлекаться на чувства и все силы тратила на
эксперименты. Так что когда дверь распахнулась, а вместо Бринера на
пороге показалась горничная Азель, то Виринея ощутила волну
разочарования.
Вейга принесла коробку с
флаконами темного эфира — там должно было лежать ровно пятьдесят
штук. Таких коробок Виринея использовала уже
четырнадцать.
— Какой по счёту эксперимент?
— спросила Азель, с тревогой оглядывая уставшую Виринею.
— Три тысячи сто
восьмидесятый, — без энтузиазма ответила Виринея.
Вейга посчитала в уме число и
ужаснулась:
— Ты провела уже шестьдесят
экспериментов и использовала семьсот флаконов? За месяц? И все без
результатов?
— Да.
Виринея забрала коробку и уже
собралась закрыть дверь, но Азель тут же предложила:
— Может, тебе принести чего?
Лимонад хочешь? Или малиновый чай? Ну или хотя бы примочки под
глаза?
— Нет, — опять односложно
ответила Виринея.
Ей не хотелось разговаривать
или произносить лишние слова просто так, тратить на них силы. Если
уж она не тратила энергию на чувства к Бринеру, на скорбь по дяде и
на волнения о будущем, то на болтовню с вейгой не хотела и
подавно.
У Виринеи сейчас была одна
задача — поменять состав тёмного эфира. Остальное для неё
исчезло.
Даже Коэд-Дин.
Она любила его, очень любила,
и скучала, когда долго не видела, но это не помешало ей
отстраниться от него на весь этот месяц. Они спали в разных
комнатах и в последнее время встречались только в столовой, чаще
всего за ужином.
Бринер уходил рано, еще перед
рассветом, а возвращался к вечеру. Он частенько являлся уставшим и
голодным, но Виринее нравилось наблюдать, как он садится за стол, с
еще влажными волосами после душа, и уплетает ужин.
В такие моменты Виринее
казалось, что они — семья.
Он и она.
Виринея занималась своими
задачами, а Гедеон — своими, но от этого они не перестали делать
общее дело. Чем конкретно был занят Бринер весь этот месяц, Виринея
не знала. Он ей не докладывал, а она не спрашивала.
Хотя тут и без слов можно было
догадаться: он штурмует червоточины вместе с военными, набирает
силы и готовится к своему главному столкновению.