Я заметил в его чёрной шевелюре несколько седых прядей.
Хотя его только задержали.
Моя рука незаметно сжалась в кулак. Я не любил пытки. Особенно,
когда людей вот так ломают. Потому что после этого уже невозможно
восстановиться.
Хотя и не осуждал.
Когда на кону стоят жизни непричастных к политике людей, разве
можно жалеть предателя, который может знать бесценную
информацию?
Философский вопрос.
— Дальше мы сами, — взмахнул рукой Болтун и его помощники вышли.
Его ментальное поле сгустилось.
А сам Болтун встал напротив связанного.
— Георгий Озёрский. Бастард. Предатель, — он коротко дал
характеристику связанному Георгию, не показав ни единой эмоции. А
затем выставил в его сторону руку. — Ты действуешь из корысти или
из идеи?
Но Георгий только что-то нечленораздельно промычал.
Однако это было не важно. Я узнавал этот метод допроса. Сначала
пленному сносят все ментальные установки, которыми он сам себя
защищает. Его убеждения. Принципы.
Не полностью. Потому что полное их уничтожение приведёт к
быстрому безумию, из-за чего допрашивать будет уже невозможно.
Но достаточно, чтобы усложнить цели самоконтроль. Чем-то похоже
на то, что я делал с Алексеем Варнавским с помощью разбавленного
яда мантикоры.
Потом менталист задаёт вопрос. Но ответ находит не в словах
пленного, а в его мыслях. Потому что в ответ на вопрос этот
пленник, с ослабленным разумом, будет в первую очередь вспоминать
правду.
И Болтун её узнает. Он ответил за пленника сам, специально,
чтобы я всё слышал:
— Идеалист. Обижен на отца. Ненавидит князя Евгения. А за что? —
Георгий дёрнулся и снова замычал. — За то, что постоянно
подчёркивал твоё происхождение. Что задумал «Тихий Дом»?
Но тут Георгий резко поднял голову и плюнул Болтуну на обувь, а
затем оглушительно взревел:
— СГОРИ В БЕЗДНЕ! ВЫ ВСЕ СДОХНИТЕ! ВСЕ! ДО ПОСЛЕДНЕЙ ВШИВОЙ
ШАВКИ! «ТИХИЙ ДОМ» УНИЧТОЖИТ ВАС! — его широко распахнутые глаза
полыхали яростью. — Можешь убить меня! Можешь допрашивать сколько
угодно! Но я ничего не скажу! Лучше умру, но сделаю это ради
светлого будущего простых людей!
Ха!
Его не сломали. Пожар воли горел в нём весьма неплохо. Что
вызывало толику уважения. Если забыть о том, что он предал своих и
участвовал в обрушении резиденции. Во время которого погибли
десятки, а может, и больше сотни людей. В том числе его же
родичи.