Болтун оставался совершенно невозмутим. Его лицо никак не
изменилось, ни после плевка, ни после крика с угрозами. Железная
выдержка.
Он наоборот, словно стал только спокойнее. Холодным голосом он
спросил:
— А смысл? Детей у тебя нет. Зачем тебе будущее, в котором от
тебя ничего не останется?
— Это не твоё собачь… — начал Георгий, а потом скривился. Его
веки затрепетали, а изо рта пошла пена.
Ментальные щупальца погрузились глубже в его разум. Уже без
щадящего вылавливания того, что было на поверхности.
Болтун говорил вслух:
— В голове сплошная каша. Фанатик с промытыми мозгами, — тут его
рот чуть скривился. — Как же ты глуп. Как же ты наивен. Как же
ты…
— Поторопись, — сказал я. — У нас время не бесконечное.
Болтун поджал губы, но не отводил от Георгия взгляда. Будто
узнавал в нём что-то, что вызывало у него крайнее раздражение. Куда
большее, чем действия самого Георгия.
— «Тихий Дом» может устроить в городе глобальную катастрофу? —
спросил Болтун.
Георгий задрожал всем телом. Приоткрывал рот, чтобы ответить, но
не выходило.
После этого допроса он, скорее всего, всё же сойдёт с ума.
Брови Болтуна резко опустились вниз, он спросил ещё:
— Каким образом? — Георгий дёрнулся. — Аномалии?! — глаза
Болтуна стали больше. — Откуда у него такие технологии?! — сжал
руку в кулак. Георгий затрясся, словно в эпилептическом припадке. —
ГДЕ?! — последнее слово Болтун выкрикнул. А, прочитав в мыслях
Георгия ответ, резко рванул обратно к выходу и бросил мне: —
ИДЁМ!
Мы побежали. На ходу Евгений пытался объяснить:
— Они управляют аномалиями! Но не просто создают! — мы заскочили
в машину, Болтун крикнул водителю: — На Базарную! Немедленно! У нас
меньше двадцати минут! — а потом быстро выхватил военного вида
передатчик сообщений и стал быстро набирать. Отправил. Снова набрал
и отправил. И так ещё несколько раз.
А я терпеливо ждал, пока Болтун хоть немного поверит в то, что
ситуация у него под контролем.
— Аномалии, Руслан, — Болтун вернул себе прежний выдержанный вид
и отложил передатчик. — Они управляют ими. Возможно, — его голос
чуть дрогнул, — как во время последней франко-немецкой войны. В
битве при Нанси французы применили управляемые аномалии… как они
думали, управляемые.
Он пристально посмотрел мне в глаза, говоря мрачным голосом:
— За первые два часа сражения, от трёх немецких дивизий осталось
чуть больше четверти. Окрылённые успехом французы пошли на штурм. А
потом откатились обратно, спасаясь от собственных же аномалий.
Потеряли они ещё больше. Потому что аномалии невозможно
контролировать…