Женщина шмыгает носом, задумавшись над моими словами.
– Спасибо, что уделили мне столько времени, и простите за
излишнюю эмоциональность.
– Всё наладится. Удачи вам.
Кладу трубку. Несколько секунд смотрим с Машей друг другу в
глаза, считывая всё, что бушует внутри. У меня лично дикая смесь из
бешенства, негодования и возмущения.
– Это переходит все границы. Луганская не вынесла никакого урока
из содеянного, – яростно произносит Маша.
– Похоже на то.
– А ты представляешь, что может быть дальше? – Маша отходит к
окну и осматривает панораму города. – Девице нужна хорошая
порка.
– Маша, она того не стоит.
– Каждый должен нести ответственность за собственные поступки.
Прости, но я этого так не оставлю. Что ей мешает завтра
воспользоваться твоим именем, моим или Эрика? У нахалки нет
никакого стопора. Но я найду на нее управу.
Мне становится не по себе. Не то, что бы я не хотела наказать
Алину, но всё же считаю, что марать руки ни к чему.
– Маша, не порти себе нервы.
– Справедливость должна восторжествовать! – Маша распрямляет
плечи и гордо вскидывает голову. Сейчас она похожа на воинственную
предводительницу амазонок. – Отплатим Луганской ее же монетой.
Я закатываю глаза, а Маша, громко фыркнув, садится за стол. В ее
голове явно зреет план.
Сегодня первый день лета. В окно светит яркое солнце. Впервые с
момента расставания я не ощущаю безнадежной, щемящей тоски. Да, мне
всё еще грустно, но теперь появилась крохотная надежда. Надежда,
что когда-нибудь в далеком будущем всё наладится, и я смогу снова
нормально дышать.
Тянутся первые ленивые минуты трудового дня. Пью кофе, сидя за
белоснежным рабочим столом. Телефон вибрирует. Приходит эсэмэска от
Алины Луганской:
“Надеюсь, вы довольны? Вы победили”.
Что за идиотское сообщение? Надо полагать, Лариса не пришла в
восторг от Алининого вранья и девицу снова уволили. Невольно
хмыкаю. Ей еще хватает наглости обвинять меня. Надо бы промолчать,
но пальцы сами печатают ответ:
“Не я победила, а ты проиграла. Обман всегда вылезает
наружу”.
Не проходит и минуты, как приходит сообщение:
“Это было низко даже для вас. Можете радоваться. Вы меня
растоптали”.
О чём она вообще? Я ее растоптала? Увольнение – закономерная
реакция на подобные фокусы. Отбрасываю телефон и подпираю кулаком
щёку. Какого лешего Луганская выставляет себя жертвой? Я не
поддамся на провокацию и не собираюсь сожалеть о том, что раскрыла
правду.