В гончарную мастерскую я уже не пойду, да и кино смотреть
расхотелось. Глаза застилает пелена слез. Горло болезненно
сдавливает. С усилием сглатываю. Медленно тащусь к кровати и падаю
на нее камнем, уткнувшись лицом в подушку. Всхлипываю и позволяю
слезам дождем стекать по лицу.
Через час нахожу в себе силы подняться и вернуться к компьютеру.
Надо ответить Лизе. Ощущаю себя печатающим роботом. Я выплакала все
эмоции и теперь делаю всё машинально.
“Дорогая Лиза!
Спасибо, что написала. Как приятно получить от тебя
весточку!
Я часто о тебе вспоминаю. У меня нет ни грамма сомнений, что
ты станешь звездой и о тебе будет говорить весь мир. А я буду очень
гордиться, что когда-то знала тебя девочкой и смогла провести с
тобой столько приятных минут.
Как здорово, что тебе нравится в Гленвью и у тебя
складываются хорошие отношения с девочками и тренером.
Ты всё правильно говоришь. У тебя действительно самый лучший
папа на свете и его вины в нашем расставании нет. И уж тем более в
этом нет и не может быть твоей вины! Так что выкинь эти нелепые
мысли из головы. Причина только во мне одной. К сожалению, я не
могла поступить иначе и, увы, бессильна что-либо исправить. Если
сможешь, прости меня.
Надеюсь, что папе скоро станет легче и он будет очень-очень
счастлив.
Я буду несказанно рада, если мы с тобой останемся
друзьями.
Саша.”
Перечитываю письмо, исправляю опечатки, отправляю Лизе. Пришло
время ужина, но о еде я не могу даже думать. Меня подташнивает.
Кое-как доползаю до кровати и сворачиваюсь клубочком. Теперь это
моя любимая поза.
Я в красках представила, что могло бы произойти, поступи я
иначе. Представила мучения Эрика. Представила страдания Лизы. Да,
мне до сих пор очень плохо. И всё же я нахожу в себе силы признать
– как бы больно мне сейчас не было, я поступила правильно.
Сегодня “день икс”. Он помечен в календаре. Пришло время
сообщить Марку о моем решении уволиться. Весь маркетинг до
объявления нового директора находится во временном подчинении
Марка, а потому мне нужна его подпись на заявлении. Тянуть дальше
некуда. Впрочем, сомневаюсь, что он расстроится. Наши отношения
совсем расклеились.
Через минуту у нас состоится встреча в бывшем кабинете Эрика.
Президента еще нет и надо бы подождать за дверью, но я не могу
удержаться. Подхожу к знакомому столу, за которым мы с Эриком
провели столько приятных часов. В памяти всплывают десятки
творческих идей, реализованных проектов, личных моментов –
случайных прикосновений, добродушного смеха, многозначительных
взглядов. Вроде вещи лежат на своих местах, за исключением
отсутствующей фотографии Лизы, но атмосфера в кабинете поменялась.
Всё не так, как раньше. И даже погода хмурится – огромные
панорамные окна пропитаны мрачной, гнетущей серостью.