– Президент предложил мне пост финансового директора. Он
считает, что компании пора привить ответственное отношение к
деньгам. И моя скрупулезность здесь как нельзя кстати. И это не мои
слова, а самого Марка Петровича.
Маша делает круглые глаза и бросает на меня озадаченный взгляд
через плечо, означающее нечто среднее между “вау” и “это полный
кошмар”. Мои волосы встают дыбом. Для пушкинского управляющего
подобное повышение, конечно, круто, а вот для всех остальных
означает только одно – теперь придется бороться за каждый рубль.
Потому что пройти через сито Павла – та еще пытка.
– Павлуша, ты гений! Ты это заслужил, – щебечет Маша. – Давай
вечером отпразднуем!
– Всенепременно, Машуня. У меня еще есть дела. Я найду тебя
позже.
Павел удаляется. Маша смотрит на меня и на ее лице проступает
тревога.
– Надеюсь, мне не придется согласовывать с Павлушей бюджет. Я
этого не выдержу. В рабочих вопросах он страшен.
– Ничего, Машуня, – подтруниваю над подругой я. – Ты справишься.
Максимум, о чем попросит Павел, убрать один ноль.
Мы обе не выдерживаем и громко хохочем. Неужели я снова могу
смеяться?
Дни пролетают незаметно – я передаю дела Маше, доделываю
оставшиеся отчеты, привожу в порядок документы и репетирую речь. Я
не имею права опозориться дважды, поэтому в этот раз особое
внимание уделяю возможным каверзным вопросам.
Во вторник звонит куратор. Сообщает, что мое выступление
перенесено на самый конец и будет завершать мероприятие. От
удивления я только открываю рот. Даже не знаю, радоваться или
плакать.
Наступает пятница – день выступления на TED-конференции. Девять
месяцев назад я сказала бы, что сегодня главный день моей жизни, но
теперь это, конечно, не так. Самые главные дни я провела с Эриком,
и они навсегда останутся таковыми.
По традиции приезжаю на мероприятие заранее. Куратор проводит
инструктаж и дает последние наставления. Отправляюсь в гримерку к
стилисту. Мастер старается на славу: на голове создает легкую
укладку волнами с пробором посередине, на лицо наносит ненавязчивый
макияж с акцентом на глаза. Вставляю в уши золотые серьги-кольца –
миниатюрные, без всякой вычурности. Надеваю длинное трикотажное
платье, алое, словно паруса на корабле капитана Грэя. Закончив со
мной, стилист уходит. Раздается стук, дверь приоткрывается.
Оборачиваюсь и вижу Марка. Не скажу, что встреча с ним для меня
приятная неожиданность.