– Слушай, а как ты понял, что это Чайковский? Ты что, тоже
любитель классики? – тереблю Эрика за рукав. – Признавайся!
– Ты меня раскусила, – смеётся мой спутник. – Каюсь. Я отмучился
семь лет в музыкальной школе по классу фортепиано.
Резко останавливаюсь и впиваюсь взглядом в Эрика. Шуточно бью
его ладонью по руке и картинно приоткрываю рот.
– Я не верю своим ушам! Неужели ты говоришь серьезно?
– Серьезнее некуда.
– Так вот кто украл мою мечту!
– Где же ты была все эти годы? – веселится Эрик. Мы возобновляем
медленный шаг. – Я бы тебе эту мечту отдал задаром. За семь лет я
люто возненавидел фортепиано. После окончания школы даже ни разу не
притрагивался к инструменту.
– Это же преступление! – негодую я.
– Еще какое! Я считаю, за такое надо наказывать. Я мечтал играть
на гитаре и быть рок-звездой, а из меня лепили пианиста.
– Ты и так стал звездой, – улыбаюсь я, глядя на красивый профиль
Эрика. Он поднимает на меня глаза. Смущенно отвожу взгляд. – Только
в мире бизнеса.
Эрик дотрагивается до моей руки и нежно ее поглаживает.
– Ты замерзла. – Эрик останавливается, подносит мою руку к губам
и согревает своим дыханием. От его прикосновений у меня кружится
голова. Сердце пускается в пляс.
– Всё в порядке.
Я нежно сжимаю его ладонь и медленно возвращаю руку на место,
обхватывая его за локоть и призывая продолжить путь.
– Получается, моя мечта сделала тебя несчастным, – нарочито
грустно говорю я, чтобы разрядить пугающе интимную обстановку. – Ну
что ж, расскажи тогда, что делает Эрика Силина счастливым?
– Счастливым? – мужчина задумывается и, посерьезнев, отвечает. –
Да самые простые вещи.
– Например?
– Радость Лизы от победы на соревнованиях. Работа – когда
делаешь то, к чему давно шел. Прогулка с любимой женщиной, –
поворачивает голову и пристально смотрит на меня.
Что Эрик сейчас сказал? Что он имел ввиду? Он вообще что-то имел
ввиду? Он заигрывает со мной? Или просто вспомнил, как прогуливался
с женой, Алиной или кем-то еще? Что происходит? Как мне на это
реагировать? Бросаю нерешительный взгляд на Эрика и сразу перевожу
на заснеженный тротуар. У меня горят щёки, сердце колотится как
сумасшедшее. Теряюсь, глупо смеюсь. Громче, чем требуется.
Мы подходим к моему дому.
– Вот здесь я живу, – останавливаюсь недалеко от подъезда и
показываю на двухэтажное мятное здание. Сейчас оно напоминает
сказочный новогодний домик. Крыша завалена снегом, а по всему
периметру угрожающе свисают сосульки. – Спасибо, что проводил
меня.