– Поэтому в процессе отвлечения часть
гноллов нужно ранить. – продолжал я. – А по возможности лучше
убить. Это на Энн и Ефиме. Кто-то умеет ставить ловушки? –
караванщики кивнули с разной степенью уверенности. – Тогда их будут
ставить близнецы. Заманивать станем вон в ту сторону. – я махнул
рукой в выбранном направлении. – Там Трещина уходит чуть глубже, и
есть приметная яма. Леуш в дозоре. Начинаем сейчас же!
Все принялись за дело. Я даже сам
удивился насколько эффективной оказалась моя речь. А может просто
им надоело шарахаться по кустам, питаться ягодами и разговаривать
шепотом. Черт побери, как же хотелось взять и крикнуть что-нибудь
во все горло. Желательно матерное. Не знаю зачем. Но хотелось!
Установка ловушек шла полным ходом.
Там были и импровизированные силки из лиан, и ямы с колышками, и
какие-то другие штуки, в которых я совершенно не разбирался. Так же
мы прикинули, каким путем побегут гноллы, и выбрали место для
засады, где расположатся наши воины.
С одной стороны, «воины» – звучит
чересчур громко для кучки детишек, но с другой – Освоивший и
Копейщица это все-таки не хухры-мухры! Так что определенные шансы
на успех у нас имелись. Причем, как в случае быстрого нахождения
выхода, так и при затяжных поисках.
В общем, план я придумал весьма
неплохой.
Эх, сам себя не похвалишь – никто не
похвалит.
Солнце медленно клонилось к закату,
собираясь отправиться на заслуженный отдых, мы же, напротив,
трудились в поте лица, завершая приготовления. Я считал, что ночью
успех операции даже более вероятен, чем днем. И мы уже могли бы
через час-другой начинать, как неожиданно прибежал запыхавшийся
Леуш и сходу выпалил:
– Нас нашли! Гноллы уже в лесу!
От неожиданности Тих, гнувший
очередную ветку для ловушки, выпустил ту из рук, и она с размаху
засветила ему прямо в лоб. Не судьба, похоже, парню в ближайшее
время снова стать похожим на брата.
– Что случилось? – потребовал я
подробностей.
– Я следил за костром и за местом
входа, и все шло как обычно. – сообщил Леуштилат, восстанавливая
дыхание. – Как вдруг прямо из воздуха вывалилась пара гноллов. У
одного в лапах индюк, у другого – две крысы. В ту же кучу листьев,
что и мы, рухнули. Они хотели идти к остальным, но замерли. Стали
нюхать.
– Почуяли гады! – ругнулся в сердцах
подошедший поближе Ефим. – Отрыжка демона!