Пока я собирался с силами, чтобы
попробовать пошевелить пальцами, в уши ввинтился гулкий, как сквозь
толщу воды пробившийся, женский голос:
- Огромное, огромное вам спасибо за
то, что спасли нашего единственного сына, многоуважаемый доктор
Шен!
Опять я на больничной койке, и опять
рядом мама благодарит врачей. Видимо, то что от меня осталось
благополучно собрали, и уже успели выписать из реанимации. Ох,
полетят контракты – это недели две поди заняло, а мажоры думают,
что мир вертится вокруг них. Тренер не может себе позволить
пропускать тренировки – ему платят за стабильный присмотр за
идиотом, руки которого так и норовят вместо ракетки взяться за
вейп.
«Бу-бу-бу» - погруженный в океан боли
мозг решил не тратить силы на расшифровку дальнейшей беседы, а я
собрался с духом и пошевелил пальцами на руках и ногах. Слушаются,
но ампутанты не сразу понимают, что «слушается» утраченная
конечность только в его воображении. Так, теперь суставы…
- Ван-Ван, ты слышишь меня? – женский
голос приблизился.
Разлепив ссохшиеся губы, я попытался
ответить, и меня скрутил приступ кашля. Тело отреагировало само –
руки зажали рот, тем самым убедив в их наличии, а ноги заскребли по
грубой коже. Я – босой, но все четыре конечности на месте, и
никакие «растяжки» им не мешают. Как ни странно, боль в голове
начала отступать, и я понял, что остальное тело тоже в порядке – со
сломанными ребрами или хотя бы ушибами согнуться калачиком я бы не
смог.
- Перед экзаменами всегда так, -
услышал я мужской, выцветший, отстраненный голос. – То потравятся,
то от истощения в обморок упадут, а в прошлом году один юноша
умудрился получить ишемический инсульт…
- Ван-Ван, сыночек! – в женском
голосе появились нотки паники.
Какой нафиг «ван-ван»?
Заданный в никуда мысленный вопрос
привел к новому приступу головной боли, вместе с которой пришли
невесть откуда взявшиеся воспоминания, прокрутившиеся перед глазами
чем-то вроде киномонтажа: детские руки тянутся к карпу в пруду, они
же выковыривают из жирной земли головки чеснока, они же держат
палочки для еды, отправляя в рот комки риса. Вокруг – кажущиеся
гигантскими люди и их лица, при виде которых меня наполняли чужие
эмоции: эта кареглазая женщина с рано появившимися морщинами –
мама, потому что при виде ее я чувствую любовь, стыд и раздражение.
Так бывает, когда не оправдываешь ожиданий. «Ван Айминь» -
приклеился к мыслеобразу метафорический ярлычок с именем.