— Я просто устала, день был длинным.
— Уложить тебя?
Я поворачиваюсь к нему, готовясь увидеть подтрунивающую ухмылку. Но Никольский допивает бутылку из мини-бара и поднимается на ноги. Он наклоняется к подносу, задевая локтем мою руку, и убирает ужин с кровати. После чего он рывком срывает с кровати покрывало, под которым оказывается модное белье из черного шелка.
— Выключатели должны быть тут. — Он опять возвращается к прикроватной тумбе.
Над ней и правда установлена панель с кнопками. Никольский без раздумий бьет по ним и погружает комнату в полную темноту. Я шумно выдыхаю, не ожидая такого развития событий, но раздается еще один щелчок, и рядом с камином зажигается одинокий торшер. Этого явно недостаточно для большой комнаты, легкое желтоватое свечение едва доходит до кровати и едва-едва обрисовывает предметы.
— Игорь! — почти вскрикиваю, когда чувствую его длинные пальцы на своем запястье.
— А кто же еще? Здесь только я, конфетка.
Он не думает отпускать меня. Он тянет мою руку так, чтобы я повернулась к нему. Я ощущаю, как его тягучий выдох приходит сверху и касается моего лица. Я стою прямо перед ним и остро чувствую, как он нажимает пальцами сильнее. А потом он дергает со всей силы и опрокидывает меня на кровать. Прохладный шелк напоминает волны. Я падаю в них, но сверху тут же приходит жаркий прилив. Игорь ложится на меня, придавливая своим весом, а широкой ладонью накрывает мои губы.
— Тише, только не кричи, — произносит он все тем же расслабленным тоном, словно мы играем в увлекательную игру. — Ты сама сказала, что устала. Я всего лишь убаюкаю тебя. По-братски…
Он смеется и выдыхает мне в лицо, отгоняя сбившиеся прядки волос.
— Или не будем спать? Я знаю, чем можно еще заняться.
Я стараюсь не думать о том, как высоко задралась моя юбка. Мне душно и тяжело, он буквально вдавил меня в матрас и шепчет на ухо, заставляя чувствовать его горячее дыхание. Я пытаюсь скинуть его ладонь. Мотаю головой, бьюсь, но вспышкой нахожу другое решение. Я размыкаю губы и ловлю его средний палец зубами.
— Ар-р-рх!
Никольский издает рык, матерясь. Он откатывается в сторону, освобождая меня. Я тут же вскакиваю с кровати и, не глядя, бросаюсь к двери.
— До крови! — выкрикивает мне в спину Никольский сквозь смех. — Ты цапнула меня до крови!