В общем, к чему я веду: не все волны
в море одинаковы. Есть побольше, есть поменьше. Если подняться на
ту, которая повыше, можно заглянуть чуть дальше за горизонт. Именно
этим я занимался все свое свободное время (шестьдесят минут в час):
караулил "девятый вал", на подходе его изготавливался, и, когда
бревно поднималось, изо всех сил рвался наверх, натягивая
скрученный жгут одежды, крепивший тело к "кораблю". На высшей точке
бешено крутил головой, пытаясь разглядеть хоть что-то.
Но кроме пенных барашков на вершинах
волн до сих пор не увидел ровным счетом ничего.
Хотя вру. Пару раз что-то мелькало в
воде. Темное, неопознанное. Но явно не суша. Может бревна,
аналогичные тому, которое меня спасало, может рыбы. Акул в этом
море вроде бы не водилось, но вот именно, что вроде бы. Ведь
исследовано оно чуть хуже, чем кое-как. Даже на отличной по
нынешним временам карте Арисата белые пятна занимали не меньше
трети площади. Половину оставшейся украшали маловразумительные
пояснения в духе "по слухам где-то здесь имеется скалистый остров
пристать к которому можно лишь с запада, но делать это незачем,
потому как воды на нем не найти даже малую кружку наполнить".
По тем же слухам немало народу
бесследно сгинуло в этом море при хорошей погоде и отсутствии
признаков присутствия вражеских кораблей. Кто-то грешил на
исполинских акул и спрутов, хотя таких здесь никогда не видели,
другие населяли воды созданиями похуже, о которых мне сейчас лучше
не вспоминать во избежание излишних стрессов.
В общем, каждая встреча с чем-то
подозрительно-темным, болтающимся на поверхности, вызывала нервное
напряжение. Жизнь научила меня не ждать от нее ничего хорошего, вот
и сейчас я частенько косился на глубоко вбитый в бревно нож и с
отвратительной ясностью осознавал, что воспользоваться им не сумею.
Деревянные пальцы просто не смогут его ухватить и вытащить, а если
и смогут, то ни за что не удержат. И полетит он в пучину морскую,
пронзит ее сверху донизу, упадет на дно, даже не поцарапав шкуру
вероятного противника.
Пока что у меня есть силы осматривать
горизонт. Я еще не ослаб от голода, жажды и постоянного напряжения.
Но долго ли так протяну?
Не знаю...
* * *
О приближении суши меня любезно
предупредили чайки. Плавать эти птицы умеют, причем отлично, но
далеко от земли улетать не любят. Там их гнезда с вечно голодными
птенцами, да и ночевать предпочитают исключительно на твердой
поверхности. Появление птиц я позорнейшим образом проворонил, и
ситуацию спасли их крики.