Не произнёс, а буквально пропел один
мужик, хотя в этом не уверен, лица его я не видел, вместо него было
какое-то светящееся пятно, а такой красивый высокий голос мог
принадлежать и женщине.
— Не говори под руку, — пророкотал
басом второй. — Делаю, как могу!
— А это ещё что такое? — снова
запел-заговорил первый. — Хм… Такая преданность, ладно…
— О, он открыл глаза! — зарокотал
второй, у этого лица тоже не было видно, но уже по другой причине —
его скрывало какое-то тёмное чернильное пятно. — Слушай меня
внимательно, хуман, и запоминай! Мы даём тебе ещё один шанс прожить
свою жизнь заново. Но взамен ты должен…
Раздавшийся грохот заглушил даже
рокочущий бас второго. А на меня снова упала темнота.
И снова боль! Но другая, вязкая,
тянущая, выматывающая, тормошащая…
— Х-хозяин! Х-хозяин! Очнитесь!
— Ш-ш-ш! — грозное, но тонкое!
— Х-хозяин! — меня продолжали
тормошить за плечо. — Да отстань ты! От зараза! Вот и болтайся так,
всё равно не прокусишь! Х-хозяин, очнитесь! Нужно ваше
подтверждение на эвакуацию!
— Я брежу? Это глюки после
наркоза?
С трудом открыв неподъёмные веки,
понял, что действительно нахожусь в бреду! Надо мною склонилась
мумия, самая настоящая! Ну а кто это ещё может быть, весь
перемотанный почти почерневшими от времени и грязи бинтами?
Больной, много лет скрывающийся от врачей и ютящийся по самым
пыльным углам подвалов? И белочкой это быть не может, и бобром… Да
и где вы видели перебинтованного бобра, и тем более белочку?
Значит, однозначно глюк от наркоза. Вот мужики сейчас надо мной
потешаются. Хорошо ещё матом не ору!
— Х-хозяин! Нужно ваше подтверждение
приказа об эвакуации!
Вот же навязчивый глюк! Ладно…
— Под… твержадаю… Поехали! — И
взмахнул рукой, кажется…–
— Будет сделано, Х-хозяин.
Темнота! Я успел даже ей
обрадоваться!
— Ш-ш-ш…
Шо опять?! Настойчивое шипение, а
ещё лёгкие, словно крыльями бабочки, прикосновения чего-то к лицу
выдернули меня из пустоты сна. Не открывая глаз, напряжённо замер.
Что-то не так! И не сразу сообразил, что! Боли не было! Вот,
правда, боли не было! Я что, наконец-то сдох?
— Ш-ш-ш.
В этом шипении мне послышались
ободряющие нотки и снова лёгкие прикосновения к лицу. Кто так мог
делать? Только Блуд. Я распахнул глаза.
— Еб@ть! — проорал я с испуга,
увидев непонятную мордочку с то и дело выскакивающим из приоткрытой
пасти розовым раздвоенным языком. — Вали отсюда!