…
Хоронить всех не стали. Собрали целых
14 тел. Нецелые не собирали. Двоих детей нашли в подполе сгоревшей
избы. Угорели. Васька перетаскал тела в овраг и завалил их ветками.
Не по-христиански, конечно, но ни времени, ни инструмента хоронить
всех у них не было. Пелагея прочитала какую-то молитву, к словам
которой Васька пытался прислушиваться и понять, то ли это
Христианство, что было у него на родной Земле, или нет. И не понял.
Сам он был далёк от религии, поэтому разобраться в бормотании
Пелагеи и отличить старообрядческие молитвы от тех, которые он
слышал когда-то в своём мире, он просто не мог.
Хуторок был не богатый. При беглом
поиске Васька нашёл железный котёл, три ножа и один топор. Одёжку с
трупов снимать не стали. Нашли небольшой отрез ткани, который не
успел сгореть. Васька ещё нашёл и поменял стёршиеся от путешествия
по бездорожью лапти. Денег нашли 4 копейки. Торопились. Пелагее
мнилось, что отряды татар ещё прочёсывали округу.
Перекрестились на дорожку. Васька
старательно пытался скопировать жесты Пелагеи, но крестился тремя
перстами, как в детстве бабушка учила. На что Пелагея отреагировала
вполне нормально.
И пошли в сторону Рязани, вслед за
ушедшими туда три дня назад остатками русского воинства. Ну не к
татарам же им идти.
…
Магистр ехал вслед удаляющемуся
русскому войску и мысленно возвращался в то странное время, 6 лет
назад, когда он впервые осознал, какое сокровище им досталось.
Сейчас он уже начинал думать, что это было скорее проклятие.
Ни учёба в университете в Риме, ни
долгие годы службы не готовили 45-тилетнего, уже убелённого
сединами, Магистра Ордена иезуитов Фредерика Ромеля к такому.
В тот день депешу из Москвы ему
принёс гонец, загнавший по дороге четырёх коней. Частые путешествия
по европейским столицам и его тайная работа во славу Ордена
приучила Магистра к быстрой смене обстановки, и он был, как говорят
московиты, «лёгок на подъём».
Даже не суть, а скорее форма письма,
в которой звучала прям неподдельная паника, заставила его выехать в
Москву уже через 3 часа после получения послания. Брат Микаэль,
всегда такой чопорный и рассудительный, на этот раз явно был
напуган до смерти, рука писавшего сильно дрожала и буквы
размазывались в конце слов, как будто пытаясь убежать от ужаса
написанного.