[1]Песня из фильма «Трест, который лопнул».
Слова Наума Олева
Я
перебирал старые ориентировки с информацией о кражах из церквей
Новгородской губернии и искоса посматривал на Абрютина, а тот
курил, старательно делая вид, что ему это не интересно. Ишь,
уездный начальник актерствует. Я что, зря копался в архиве и дышал
пылью? Про пыль, разумеется, преувеличиваю, но так
весомей.
— И чего
молчим? — хмыкнул я.
— Иван, у
тебя шило в заднице взыграло? — грустно поинтересовался исправник,
затушив вонючую папиросу. — Тебе что, больше заняться нечем?
Другой, на твоем месте, сидел бы и радовался, к экзаменам
готовился.
— А сам-то
ты тоже хорош, — хмыкнул я. — Кого понесло в Пачу смерть
раскольника проверять? Не тебя? Другой бы исправник, на твоем
месте, сидел бы на попе ровно и радовался, что убийство можно
списать на несчастный случай.
Это я не
просто напомнил Абрютину о его поведении, но и похвалил. Сейчас он
расчувствуется, и даст «добро». Но мой друг пока не сдается, не
отступает со своих позиций. Но хотя бы не говорит, что я
спятил.
— Так мне
по должности положено, — пожал плечами исправник. — А тебе-то на
кой-черт вся тягомотина? Ты судебный следователь, тебе от факта
совершенного преступления нужно плясать, а не провоцировать новые.
Говорю — сиди, латынь с уголовным правом зубри. Экзамены у тебя
скоро. Станешь следователем с дипломом, тебя в окружные прокуроры
поставят, а потом, даст бог, повыше переведут.
— Успею, —
беззаботно отмахнулся я. — До них еще полтора месяца.
Батюшка в
очередном письме сообщил, что списался с руководством Московского
университета, уже обо всем договорился. На всякий случай
Чернавский-старший запросил на физико-математическом факультете
столичного универа выписку о количестве часов, что я прослушал,
будучи студентом-математиком. Кажется, есть возможность сдавать
экстерном не двадцать экзаменов, а поменьше — не то пятнадцать, не
то десять. Но это будет зависеть от того, засчитает ли Московский
университет те предметы, которые я уже сдал в Петербургском, или
нет. Поэтому, родители, на семейном совете (в мое отсутствие!)
решили, что в Златоглавую я отправлюсь не один, а с матушкой. У той
в столице имеется родня, должная подсказать и помочь, что и как. В
Петербурге она за месяц успеет свить семейное гнездышко, а потом
сыну ринется помогать.