–глаза. Взгляд
Василиска, обращающий в камень всё, куда бы он ни смотрел. Прямая
Алхимия!
Помнил Гэвин из преданий и то, что
Василиски появлялись из куриного яйца, жабой высиженного, но не
очень понимал, как это соотнести с королевским благородством.
Касательно внешности их тоже возникали вопросы:в одних академических источниках Василисков
изображали огромными змеями, в других – некой жуткой помесью петуха
и рептилии, а в третьи источники Гэвин, честно говоря, и не
заглядывал, не будучи самым примерным студентом.
И ещё -этим огромным чудовищам приписывали ни с чем не
сравнимое коварство. Нет ничего более радостного для Василиска,
говорила молва, чем нанести удар в спину товарищу, глянуть на него
исподтишка своим глазом проклятым, да отравить подло.
Так что, может, вполне закономерно то,
что, когда они победили, заняли Императорский дворец и захватили
власть, именно Гэвин стал предателем Семерых.
***
… И вот он падает.
Свистит ветер.
И врут, врут они все, когда говорят,
что при падении ветер свистит только в ушах - нет, ветер везде, он
вокруг Гэвина, он бьет его по рукам, обвивает ноги, толкает в
грудь, лезет в глаза, волосы и рот, играет с бурым плащом бывшего
некроманта… А внизу–далеко-далеко внизу, но всё неотвратимо
ближе!–сереют камни, и плещется море, и зеленеют кроны
деревьев, неизвестно как выросших на почти отвесном скалистом
берегу.
Гэвину не страшно.
Скорее, у него волнение, как перед
сложным экзаменом. Перед экзаменом у наставника, выходца из той
самой Школы, создавшим тайное училище, где Гэвин, Тариан и другие
ученики обучались магии. В Империи, где это нельзя делать. Вот и
стоило ли оно того?..
Ещё Гэвину очень больно.
И речь не о сердечной обиде на людей,
бывших товарищей–да полноте, он давно уверился, что всё
так и закончится; и дело даже не в разочаровании в своём плане,
ведь он-то планировал выжить; ему дико больно физически, ведь
помимо крови из ран, из него вытекает магия, сама суть магической
природы юноши, хотя какой он уже юноша...
И жестокой, по-змеиному злобной
насмешкой судьбы белел подарочный клинок–хотя какой это
подарок, и какой клинок!–в груди Гэвина. И, пока он падал, за ним
вился шлейф из отравленной крови, слез и добрых начинаний, и сложно
сказать, что из этого горше...
Мгновение - и все закончилось.