Мужчина забрал стакан и, коротко
поклонившись, удалился. Впрочем, я хорошо слышал, что происходило
дальше.
Раздался звук звонкого
подзатыльника.
- Да за что?!
- Молчи! Ты не видел того, что видели
мы… и голову включи, наконец! Что с нами будет, если это, не
приведи Перун, разборки между боярами?!
- Ну что там было, ну что?! Чары? Так
из него такой же чаровик, как из меня! Я тоже могу колдовать! Что,
я тоже боярин?! Ааа, ухо, ухо!
- Чаровик, тьфу! А ну пошли во двор,
будешь хлева весь вечер чистить, раз по доброте не понимаешь! Ты на
руки молодого боярина смотрел? А дар его ты...
Они отдалились, и дальше я уже не
разбирал. Вообще, странно чувствуется, что такой здоровый и суровый
мужик обращается со мной, ребенком, с таким пиететом. Хоть он и
прав, я ведь боярин.
Посмотрел на свои руки: действительно,
детские, слабые, аккуратные и ухоженные ручки. Ни единой мозоли, ни
шрамов, ни силы…
А сила нужна. Роду нужна сила. Ты
должен стать сильнее.
Я вздрогнул. Это точно были не мои
мысли. Кажется, дед говорил о заклинании, которое вплел в наши
души. Неужели оно?
Дед… вплел...
На пальцы что-то капнуло, и я понял,
что плачу. А потом слезы хлынули потоком, в горле наших ком, и все
на что меня хватило - это быть тихим, сжавшись в комок.
Дед убил меня! Он убил всех, всю мою
семью!
А потоммы убили
его!
А потомменя
убили!
Аааа!!!
Постепенно… очень постепенно... я
отошел истерии.
И попытался собрать мысли в
кучу.
Меня не убили. Облом, сестричка, чтобы
тебя так же дефлорировали. Так...
Черт, а как я выжил-то? Мужик, надо бы
узнать его имя, упоминал про жену-целительницу. Но что это за жена
простолюдина, которая может вылечить смертельное ранение? У меня
огромная дыра была на месте грудины, сосуды, пищевод, бронхи в
хлам…
Ладно, это я скоро спрошу и узнаю.
Главное, я - выжил. Но ктоя?
Я нахожусь в теле, имею память и все,
то есть никакие, способности тринадцатилетнего мальчика Исидора
Багровина, баронета зачахшего рода, побочной ветви какой-то
княжеской фамилии, которую при мне даже не называли ни
разу.
Однако понятия, которыми я мыслю, сам
образ мышления, его стройность, или, как сейчас, скорее,
разобщенность - черты, свойственны рассудку взрослого. Видимо, это
то, что досталось мне от погибшего в ином мире.
Хорошо… что дальше? Что мне
делать?
Меня попыталась убить, хм, теперь уже
не сестра, и даже не абстрактная злодейка, а, по всей видимости,
глава рода. Моего рода… Моего ли?