Так… то есть не она меня вытащила с
того света? Ничего не понимаю.
Арсений Андреевич легонько похлопал
всплакнувшую супругу. Я, спохватившись, отвернулся. Смущенно
обратился к очагу:
- Вы… извините за неудобства и все. Да
только мне нечего ответить.
Я повернулся и твердо глянул в глаза
хмурому бородачу, скрестившему на диво накачанные руки на
груди:
- Нет больше моего рода.
- Даже так…
Помолчав, я добавил:
- Скорее всего, меня сочли погибшим.
Надеюсь, искать труп не будут, но… все же, я постараюсь дальше
поосторожнее. И идти мне тоже некуда… во всяком случае, сейчас.
Если вы не против, я бы перекантовался у вас пару дней, ну а уж
потом как-нибудь разберусь. И спасибо вам огромное.
Ростроганная (или обиженная?) Анфуса
Николаевна всхлипнула, муж ее укоряюще на меня глянул, ну а я
ободряюще, как мог, улыбнулся ей:
- Не переживайте, справлюсь! Я
взрослее, чем кажусь.
Поддавшись ситуационному контексту, я
потянулся через стол и ободряюще похлопал взрослую женщину по
ладони.
Арсений Андреевич только в очередной
раз хмыкнул. Мне кажется, или в плане достоверности моего
поведения, как тринадцатилетнего мальчика, я облажался по
полной?
Просыпайся!
Вставай!
- Что..?
Вставай. И иди
бегать!
- Да ты охренел! Отстань!
Ты должен сделать род сильнее!
Начни с себя! Начни с бега!
“Заткнись! Мне нужно спааать… И, к
тому же, как бег сделает меня сильнее? Или род?”
Ты слаб. Но можешь стать сильнее.
Если тебя убьют, род станет слабее. Пока ты не стал сильнее, ты
должен быть способен хотя бы убежать от опасности.
- Да никто не знает, что я жив!.. И у
меня нормальной одежды для бега нет!.. У меня вообще одежды целой
нет, вся рваная!
Продолжая ворчать, я, тем не менее,
слезал с кровати. Вроде бы и не против воли, сам. Вот только делать
иначе я попросту не мог. Проклятый граф со своими проклятыми
чарами...
Дело было на следующий день после
разговора с семейством Серовых, легли мы поздно, заснул я тем более
не сразу, и вставать в - мимолетный взгляд в окно, там только
светает, я кривлюсь - такую рань мне не улыбалось
совершенно.
По пути на улицу я пытался спорить с
голосом, но быстро понял, что это то же самое, как если спорить с
собой. Буквально.
Этот… непонятный мерзкий персонаж в
голове не был полноценным собеседником. Не имел характера, не имел
эмоций, и был не более чем примитивным алгоритмом, который
использовал против меня мои же знания. Должен - можешь - делай,
как-то так. Я даже не мог сказать, женский это голос или мужской.
Что-то вроде голоса совести.