В основном все ратники - а “ратником”
именуется любой действующий служащий-ополченец - были старше меня,
с двадцати и эдак до тридцати пяти. Традиция эта пошла еще со
времен войн холодным оружием, и нынче ратники доспехи не носили.
Впрочем, некий композитный бронежилет из современных полимеров,
будто бы состоящий из отдельных пластин, гладкий и серебристый, был
у каждого и в наше время. Даже у старшины Георгия… как
его-то...
Но несколько раз мы пересекались с
группой малолеток, в смысле, молодых людей моего возраста. Те
сначала учились стрелять, потом смотрели какую-то презентацию в
лекционном зале (да, и такое тут тоже есть) и, наконец,
тренировались на спортивных снарядах. Судя по их враждебным
взглядам, мы не поладим.
А мы все ходили и ходили и осмотрели
еще много чего. Зал для тренировок рукопашному бою. Полосу
препятствий устрашающего вида. Что-то под названием “зверинец” для
Егерей. Отдельный “офицерский” полигон, укрепленный, для практики
чар. Медпункт с, увы, разрывом шаблона - вместо развязной медсестры
с во-от такими бидонами там сидел недружелюбный лысый
мужик.
И даже баня… я понимаю,
разумеется,зачем нужна баня в лагере, полном
потных мужиков, но как-то это... излишне в военном-то лагере,
нет?
Чем дольше меня таскали по лагерю, тем
сильнее я удивлялся и уже начинал подозревать неладное. Зачем
старшина ополчения, не последний, между прочим, человек в этой
структуре, лично демонстрирует мне все эти без сомнения
замечательные вещи? Неужели… неужели меня уже как-то раскрыли?!
Черт… Хотя, какая им вообще выгода может быть от бесталанного и
бесправного меня? Разве что за выкуп отдать Багровиным. Но ведь те
даже не знают, что я жив, верно? Или знают...
Старшина же тем временем рассказывал
про лагерь, и перечислял все, что стоит на вооружении, и чем
ополчение укомплектовано, и в каких боевых операциях участвовало. И
- как же без этого? - какие замечательные, все же, хозяева графский
род Изгариных, и как мне, молодому и жизни не видавшему,
повезло.
Наконец, когда мы дошли до оружейной,
старшина обернулся и объявил, что на этом все - стоит поторопиться
на построение. А потом наконец-то задал еще неизвестный, но давно
уже ожидаемый мной вопрос:
- Ну что, Сидор, голубчик,
понравилось? Сбегать не собираешься?
При этом и он, и довольный жизнью
Федот участливо заглядывали мне в лицо, будто бы пришли печенье
продавать, и от моего ответа зависела их выручка.