Измайлов набычился.
— О покойниках, знаете ли — либо хорошо, либо ничего!
— Правильно понимаю, что в вашем случае «ничего»?
— Правильно. Терпеть его не мог, гнилой был человечишка. Мы даже
не здоровались, при встрече отворачивались.
А сын твой на него шестерил, ага. Не напрямую, но тем не менее.
Хотя ты об этом, конечно, не знаешь, и я лично приложу все усилия к
тому, чтобы не узнал никогда.
— Гнилой, — согласился я. — Земля ему стекловатой!
Мы выпили. Когда Измайлов попытался сфокусировать на мне взгляд,
глаза его попытались съехаться к переносице.
— То есть, в вашем доме Троекуров не бывал? — продолжил я.
— Да кто бы эту гадину на порог пустил! — Измайлов треснул
стаканом по столу.
Угу. Ай да дядюшка, ай да сукин сын! Сорян, был неправ, беру
свои слова назад.
Подстаканниками старый граф Давыдов, оказывается, не барыжил от
безденежья. Дело, по-видимому, обстояло так: три ключа из шести
каким-то образом оказались у Троекурова. Как именно и почему только
три, в данный момент неважно, надо будет — выясню. Суть та, что
лишившись части имущества, три оставшихся ключа дядюшка прикопал
надежно. Так, что при его жизни Троекуров до них добраться не
сумел. Но оказавшись на смертном (как думал тогда) одре, дядюшка
запаниковал и решил перепрятать ключи ещё надёжнее.
Два из них пристроил человеку, чей дом Троекуров обходил за
версту. Ещё один ключ каким-то мутным путём оказался у Брейгеля. Не
дворянина, портного. О чьём существовании Троекуров, вероятнее
всего, вообще не подозревал, слишком мелкая сошка. Идеально
придумано, снимаю шляпу! Заныкал надёжнее, чем в банковскую ячейку.
Потом дядюшка помирать передумал, но возвращением ключей, видимо,
решил уже не заморачиваться.
— Полностью разделяю ваши чувства, — сказал Измайлову я. — Когда
эта гадина появилась в моём доме, дом так взбеленился, что ещё
немного — и насмерть бы его ушатал. Но в тот раз Троекуров, зараза,
ушёл. Пришлось догонять и справляться своими силами. Уже без дома,
в смысле.
Измайлов глубокомысленно покивал, как будто понял. И поднял
бокал, который я успел наполнить ещё раз.
— Ну, за преданные дома! — предложил я. Выпили. — А возвращаясь
к подстаканникам. Видите ли, дядюшка тогда погорячился. Сами
понимаете — температура, интоксикация, помутнение сознания. Проще
говоря, он напрочь забыл, что это фамильная реликвия рода
Давыдовых. По традиции, наследник рода должен преподнести её в дар
своей невесте.