В глаза не смотрит. Либо стыдно, либо трусит. Скорее всего, второе, по этой же причине она ничего не сообщила Матвею про таблетки. А Люба ему не сообщила, иначе бы он вел себя иначе. Если уж решилась на войну — шла бы до конца. Как я.
— Перераспределим, какие, блин, проблемы, — перебивает Матвей весело. У него, кажется, прекрасное настроение, и подобные мелочи мало волнуют. — Люба, показывай, где что. Не терпится уже в баньку. Девчонки, взяли купальники? Лично я свои плавки забыл.
— Серьезно? Пойдешь без? — Я приподнимаю брови, а потом против воли смеюсь.
Он пожимает плечами и улыбается:
— Думаешь, идея не очень?
14. Глава 14
Через пару минут мы заходим в главный, самый большой корпус и начинаем стягивать куртки.
Вокруг все деревянное: и пол, и потолок, и стены, и мебель. В гостиной — огромная искусственная елка до потолка, украшенная дешевыми бумажными гирляндами. Переходник рядом утыкан вилками с небезопасно торчащими проводами.
Я изгибаю бровь и говорю вслух:
— Бли-ин! Надеюсь, не загоримся. Лично я бы на ночь поставила часового.
Все, кто услышал, громко смеются. Кроме Матвея. А хотелось бы, чтобы мое остроумие оценил именно он. Люба фыркает: «Ей ничего не нравится!», но на этом всё. Она никогда не умела держать удар.
Мы поднимаемся на второй этаж и бросаем вещи в свободную комнату с двумя кроватями. Застываем, смотрим. Нас по-прежнему аж четверо. А еще мы дружим.
— Кто же будет здесь спать? — театрально спрашивает Захар. И сразу же добавляет: — Пожалуй, я. Фигово мне, не обессудьте.
Он падает на койку и принимает позу эмбриона.
— Тебе помощь нужна? — уточняет Матвей.
Я решаюсь посмотреть на Мота и понимаю, что тот выглядит обеспокоенным. Немедленно хочется что-то сделать, чтобы сгладить ситуацию и помочь. Следуя порыву, подхожу ближе и присаживаюсь на корточки.
— Захар, ты как? Заболел? — спрашиваю осторожно. — Давай я лекарства поищу? Только скажи, что нужно, вы тут самые медики.
Захар приоткрывает один глаз и смотрит удивленно.
— Ты плачешь? — пугаюсь я.
— Да. На вас троих без слез не взглянуть. — Он ржет в подушку. — Всё норм. Просто посплю. Окей?
— Юля, пойдем, — говорит Матвей. — Он большой мальчик, знает, что делает.
— Хорошо, ладно.
Мы втроем выходим в коридор и спускаемся по лестнице. Каждое движение, взгляд и слово кажутся значимыми. Мы не были в одной компании, не будучи в паре. Я смотрю на Матвея как будто другими глазами. Вообще, все очень сильно изменилось.