— Это понятно, а что по мне, по Братству? — спросил я.
— Твои доспехи будут испытываться. Одни говорят, что они тяжелы
и неловки, иные, что это новый шаг на пути становления оружейного
дела. Так что не все сразу. А вот шуба, тут… Много чего в ней,
ненужное, чрезмерное богатство. Мануил любит роскошь, но умеренную,
— объяснял мне евнух.
Я бы применил здесь такую идиому, как «масло масленое». Но цель
была в том, чтобы показать: на Руси не лыком шиты, имеют кое-что
дорогое, что и другим не по карману.
— По твоим встречам… — Андроник замялся.
— Что? Говори! — потребовал я.
— Нобилиссим Никифор с тобой хочет встретиться. Очень хочет, —
быстро произнеся последние слова, Андроник отшатнулся, как будто я
сейчас его ударю.
Нет, не ударю. Напротив, у меня немного прошел тот гнев, что
бушевал на приеме у императора. Я все еще хотел убить Никифора, но
не сгоряча это сделать, а расчетливо, да так, чтобы на меня никто
не подумал. И как ни ломал голову по пути из императорского дворца,
я пока не придумал, что можно это сделать. Все способы убийства
моего отравителя либо прямо указывают на меня, а тот же армянин
Арсак предостерегал не трогать Никифора, он все поймет, либо
способы мести столь сложны в исполнении, что могу не осилить без
месячной подготовки к акции.
А что насчет послушать Никифора? Я и не против, о чем сказал
Андронику. Мне было бы приятно, если бы Никифор оправдывался, а еще
лучше, чтобы вымаливал себе жизнь. При этом, чтобы я был
непреклонен, но поступил по-византийски, а именно: взял бы деньги,
пообещал прощение, использовал бы Никифора, но все равно убил бы.
Как эти хитрованы поступили с нашим князем Святославом чуть больше
ста пятидесяти лет назад. Вот и оправдание для моей лжи и
коварства.
— Геркул? Я говорил ему о тебе. Что скажешь о нем, знают ли
этого человека? — спросил я. — Я так и не понял, что сделано для
Братства в Византии.
Вроде бы, как представитель Братства в империи, мой подчиненный,
он так и не вышел на связь. Что это означает, я не знаю. С иной
стороны уже понятно, что православное Братство в Константинополе не
такая уже и безызвестная организация. Мало того, я сам, когда
направлялся во дворец, видел пятерку воинов-всадников, которые были
в накидках с Андреевским стягом. Подражатели? Пока незнакомые мне
братья? Так без моего одобрения, по крайней мере, «списком», они не
в Братстве, они — никто. А параллельную структуру я терпеть не
стану. Наше имя — оно только наше! Могу в противном случае и на
прямой конфликт пойти.