***
После выхода из транса голова немного кружилась, и Августа,
прежде чем начать анализировать полученные сведения, выпила
укрепляющее зелье. Удивительно, но заемная память и опыт столетней
жительницы далекого двадцать третьего века органично встроилась в
уже имеющуюся память ведьмы двадцатого. Возможно, что конфликта не
случилось именно потому, что сама личность подселенки осталась
инкогнито, отдав только ту часть, что касалась работы, да и
нравственные императивы донора не сильно отличались от тех, что
последние годы проповедовала Августа. Стать в ее ситуации чуть
более рациональной и циничной женщина посчитала во благо. А
дополнительная решимость в отвержении условностей поведения и
помыслов чистокровной ведьмы лишь расширили ее возможности. Что ж,
с почти столетним опытом анализа и провокаций добиться своих целей
будет значительно проще.
Questo è il mio debutto (ит. Это-мой дебют)
На похороны Эрика собралось больше ста магов. Августа приказала
домовикам приготовить соответствующий фуршет. Среди посетивших
поминки лорда древнейшего рода были в основном главы и наследники
древних родов с супругами. Блэков представляла овдовевшая пару лет
назад Вальбурга. Внимательно наблюдая за ней из-под ресниц, Августа
прикидывала варианты мести этой темной ведьме. Подставу с браком
прощать она не собиралась, хотя и признавала, что Блэки и сами
прекрасно справляются со своим низложением. Старшего сына леди
Вальбурга уже выкинула из рода, а младший, по слухам, пропал без
вести. Да и выглядела пятидесятишестилетняя ведьма на все сто, если
не старше. Самой Августе пришлось слегка замаскировать изменившуюся
внешность чарами гламура, что дозволялось ведьме в трауре. Глаза
скрыла плотная вуаль. Диссонанс в картину скорбящих аристократов
вносила сиреневая мантия Дамблдора, неожиданно нарисовавшегося в
саду сразу по окончании панихиды и прилепившегося к Френку, что-то
пафосно вещая тому на ухо. К Августе он тоже попытался подкатить,
но был вежливо послан в сад, к остальным гостям. Близких друзей у
лорда Лонгботтома не было, а из родственников кроме них был только
младший брат покойного, Элджи, который прибыл в поместье со своей
женой и расхаживал по дому и прилегающему саду с видом
собственника, чем неимоверно бесил Френка. План по отвлечению
внимания от завещания Эрика и изменившегося статуса Августы и
Невилла сформировался в голове регента рода моментально. Подгадав
момент, когда шныряющий по дому Элджи будет в соседней с летней
столовой комнате, Августа довольно громко обратилась к Френку: