— Я не понимаю, — Настя теперь смотрела с удивлением на
меня.
— Настя, если ты не хочешь, чтобы меня наказали вплоть до
смертоубийства, то должна проникнуться и выйти за меня замуж, — я
улыбнулся, притянул её к себе и поцеловал в лоб, потом посмотрел на
Ольгу. — Я собираюсь вставать и настоятельно рекомендую тебе
отвернуться.
— Зачем? — она всё ещё хмурилась, но уже не так интенсивно.
— Затем, что я голый! Нет, ну если ты хочешь сравнить тела
своего брата и муженька, то пожалуйста, я излишней стыдливостью не
страдаю…
— Кретин! — прошипела Ольга, резко отворачиваясь.
Я же быстро встал, нашёл под кроватью штаны и натянул их на
себя. Трусы сунул в карман и без лишних слов направился в душ. Уже
под аркой меня нагнал голос Насти.
— Как и все девушки на свете, я иногда мечтала о том, как мне
сделают предложение, но не думала, что оно прозвучит вот так.
— Настя, — я повернулся к ней. — Ты знала, кого в свою постель
пустила. Я догадывался, чем всё это закончится в итоге, и был
изначально готов. Потому что попадать под пресс нравственного
Контроля мне совсем не хочется. Неужели ты даже предположить не
могла, что возможен такой исход? Глупой ты мне никогда не
казалась.
— Мой брат – идиот, — вклинилась Ольга, садясь на краешек дивана
рядом с Настей, — но в одном он прав. Если Денис так демонстративно
себя повёл, значит, уже обдумал все последствия. Думаю, когда Дима
проснётся, мы всё обсудим. А пока ты мне поможешь завтрак
приготовить, а то я не умею?
— Конечно, — слабым голосом ответила Настя.
Ничего, привыкнет. К тому же Ольга права: я намеренно сегодня
остался на её диване и не вернулся на то убожество, что мне
предназначалось. Потому что когда я, вымотанный до предела, пришёл
вчера к Насте, она приняла меня без лишних разговоров. Да и с
курицей моей они вроде бы подружились.
Быстренько приведя себя в порядок, я вышел из ванной, повесив
полотенце на шею. Сделал я это вовремя, потому что в этот момент
зазвонил телефон.
— У меня, кажется, появляется навязчивая идея, — сказал я, с
ненавистью глядя на телефон.
— Какая? — в коридор вышел Дмитрий. Он шёл самостоятельно,
правда, медленно, рефлекторно прижимая руку к животу.
— Я хочу разбить этот телефон, — признался я. — Нет, не так. Я
хочу взять топор и медленно, с наслаждением разрубить его на сотню
маленьких кусочков. А то, что останется, сжечь, а пепел захоронить
на Мёртвой Пустоши, чтобы никто не смог его вернуть, починить и
вновь установить в этом доме.