— Нормально всё, серьёзно.
Он посмотрел на меня внимательно и снова включил звук. Поглаживал моё плечо, перебирал, накручивал на палец прядь волос. Но уже почти не смеялся над фильмом, да и задумчивый взгляд его всё чаще зависал в пространстве перед телеком. А когда фильм закончился, и я, забрав тарелки, пошла их мыть — направился следом. Подошёл сзади, обнял.
— Люд, я мужик, я не понимаю намёков, а от непонятных обидок у меня вообще паника начинается. Давай без этого, а?
А я бы и рада уже разрядить обстановку, но отчего-то вдруг так жалко себя стало… Аж в носу защипало.
— Ну что-о-о? — он помолчал, нервно барабаня по моему животу пальцами. — Ты не успела кончить, что ли, в последний раз? На это обиделась?
От неожиданности я прыснула со смеху, а Денис наоборот — разозлился и, разжав объятия, отошёл к окну.
— Смешно? А мне нет! Я этого молчаливого загадочного дерьма во как нажрался за всю жизнь! — провёл большим пальцем над головой. — И ты туда же! — Помолчал. — Милах, пойми, если ты не скажешь, я сам в жизни не догадаюсь! Но, блядь, это не мешает мне видеть, что ты дуешься, вот такая херня, представляешь! Вынос мозга называется! И как бы это сказать… Не слишком ли быстро мы переходим к этой стадии, м?
Ну вот. Теперь даже сама мысль сказать ему о причине, казалась настолько тупой, что не было и речи о том, чтобы начинать. Постояли, помолчали, я — глаза в пол, он — на меня.
— Ладно, — он решительно оторвался от подоконника, — сделаем по-другому. Стой, где стоишь. — И вышел из зала. Возвращаясь, крикнул ещё из-за стены: — Глаза закрой и не подглядывай!
Я послушно зажмурилась, почувствовала, как он встал сзади.
— Надеюсь, это перекроет мой залёт, каким бы он там ни был…
И на мои плечи опустилось что-то уютное, бесконечно мягкое и по одним только слепым ощущениям — роскошное. Дыхание перехватило от восторга.
— Отомри, — рассмеялся Денис. — И уже можно смотреть.
А ведь я сразу поняла, почувствовала, узнала её — голубую норку из салона! Дрожащими руками запахнула шелковистые по́лы, потерлась щекой о нежный мех воротника.
— Денис… — голоса, кроме шёпота, не осталось. — Господи, Дении-и-ис…
Всхлипнула. Он развернул меня к себе, обалдело заглянул в глаза:
— Что, опять?!
Я отрицательно замотала головой и бросилась к нему на шею.
— Спаси-и-ибо, спасибо, спаси-и-ибо!