После пропажи «руки» Яшка несколько дней не появлялся. Он дружил с ассирийским мальчиком по имени Оник. Видно, и ночевал у него в подвале. Наверное, Яшу там и кормили. Потому что где-то же он должен был есть. А на тети Сонины крики в обед: «Яша! Яша!» он не откликался. А потом вдруг пришел и бросил на стол тот самый серебряный зажим.
– Нашел! – нахально заявил он. – Сами теряете, а потом на меня валите!
– А жировки? – робко спросила тетя Соня.
– Не знаю я никаких ваших жировок! – отрезал Яша.
– Постарайся у него узнать! – шепнула мне мама.
– Ну-у…
– Что «ну-у»! Если мы не найдем жировки, не видать нам нашего дома, как своих ушей!
Легко сказать. Яшка целыми днями пропадал у своих ассирийских дружков. Что они делали? «Хвейс», как говорила моя бабушка: «Я знаю?..».
Я даже читать перестал. Все ломал себе голову, как бы мне выведать у Яшки, куда он дел эти чертовы жировки.
Как то раз братец сам позвал меня, когда они всей гурьбой отправлялись на Тишинский рынок.
– Хватит бейцы крутить! – сказал он мне непонятно. – Ты уже не малявка!
Хошь, не хошь, а пришлось согласиться. Может, и правда, что-нибудь о жировках узнаю.
Какие жировки! На Тишинском рынке продавали все, кроме жировок. Ну, скажу я вам, это было что-то! Куда до него Омскому базару! Огромный и набитый всякой всячиной под завязку. Тут было все, чего не было в магазинах. Как до войны, наверное.
Мы заявились туда целым отрядом. Впереди Яшка с Оником тащили тележку, на которой стояло что-то большое, закутанное в белую тряпку. За ними вприпрыжку скакали младшие братья Оника и сестра Марта. Она была уже совсем взрослая, но, видно, это ей не очень нравилось. «Ветер в голове!» говорили про нее ворчливые старушки.
Честно скажу, на рынке нам не обрадовались.
– Сирийцы пришли!.. Опять эти черные! – загомонили бабки за прилавками. И стали торопливо накрывать свои бебехи всякими тряпками да клеенками.
– Стой здесь! – приказал мне Яшка. – Как увидишь милиционеров, кричи что есть мочи: «Милиция!». Усек?..
Сначала я честно следил за воротами. Но милиции не было, а вокруг нашей тележки крутились рыночные тетки. Что-то им там было интересно. Я потихоньку пробрался ближе.
Смотрю, а Яшка с другом Оником разворачивают то, что стояло на тележке. Оказалось, это большое зеркало в черной деревянной раме. Девушка Марта стала крутиться перед ним и поправлять платье. Потом запела что-то на своем чудном языке. В зеркале она смотрелась даже красивее, чем в жизни.