Достал он свой жезл сияющий, громобойной силой наделённый, да как трахнет оборотня да по загривку.
Отлетел зверюга страшный да в стену-то впечатался, так что все косточки затрещали, камни задрожали.
Заскулил злодей окаянный, получил наконец по заслугам, убежал он собакой побитой, раненой, неприкаянной.
Подбежал Вальдемар к Василиске своей, дрожащей, испуганной, подхватил её, поднял на руки, согрел да заласкал её.
Приникла она к нему нежно, ласково, обожающе.
Вся счастливая, за спасение благодарная. Прижалась тесно, жарко, приглашающе.
Проник он в неё резко, жадно, угождающе, не сумевши противиться её мягкости да податливости.
Погрузился в неё полностью, до краёв собой заполняя.
Жёстко, требовательно, диким желанием необузданным обуреваемый, не остывший ещё после боя да от страха за неё не оправившийся.
А Василиска тому и рада, ещё пуще к нему прижимается, его твёрдостью упивается.
Вся любовным томлением растекается, под его напором извивается.
Вальдемар темп всё наращивает, кровь кипит, дыханье сбивается, Василиской своей наслаждается, апогей-то уж близко подбирается, вся земля под ними содрогается.
Василиска шаловливая пощады просит игриво, но не тут-то было.
Вальдемарка темп не сбавляет, беспощадно её распекает.
Закружилась голова-то у неё от восторга дикого, счастья невыносимого.
Разомлела вся, в неге купается, его дожидается.
Заревел, словно зверь раненый, но от наслаждения, застонал от наваждения да удовлетворения.
Обнял, прижал к себе кудесницу свою неутомимую, богиню горячо любимую.
Хлынули чувства, до сей поры скрытые, через край.
Признался в вечной верности ей, как самурай.
Обнажился он пред ней полностью, дверь в душу открыл, ключ ей отдал.
Объявил её своей суженой, затаив дыханье, ответа скорого ждал.
Вся зарделась Василиска, от ласк его разгорячённая, да ещё пуще от вопроса нежданного.
Согласилась сразу, не раздумывая, вся влюблённая, очарованная, украденными моментами околдованная.
Готова была хоть на край света за любимым, желанным, ненаглядным.
Стали жить-поживать да добра наживать.