Двигателя на дрезине не было. Был рычаг, на который надо было
нажимать. Этим они и занимались по очереди всю дорогу.
Качать рычаг было легко. Саша успевал любоваться пейзажами, а
Рогач – курить, прикрываясь от ветра рукой, когда зажигал новую
сигарету (за время пути он выкурил три), и иногда играть на губной
гармошке. Сказать «заткнись, пожалуйста» Младший не решался. Но
заунывный противный звук не смог испортить удовольствие от поездки,
к тому же, его уносило ветром. Разогнались они прилично. Саше
казалось, что их скорость сейчас не меньше, чем у автомобиля. Эх,
хорошо! И как красиво вокруг! И конечно, никто на спор не отличит
местные берёзы и сосны от тех, что растут на несколько тысяч
километров восточнее.
Ни Рогач, ни Полковник не выглядели в его глазах мерзкими или
подлыми. На своём пути он насмотрелся всякого и уж настоящего
подонка от хамоватого солдафона научился отличать. Да и детей ему с
ними не крестить.
Просто он уже узнал кое-кого из Основания и оценил разительный
контраст между будущими коллегами (как он надеялся) и обычными
«простыми» людьми. Тем более эта двоица казалась ему ископаемыми в
стерильном раю.
– Почему нельзя взять больше людей и снегоходы? – устав как
собака, к вечеру не выдержал Данилов. Они нарезали круги по
заснеженным полям вокруг небольшой деревни в поисках стаи, но пока
видели только многочисленные следы и место лёжки. Хорошо хоть, что
их снабдили снегоступами.
– Может ещё вертолёт? – буркнул Рогач. – Горючее – штука
дефицитная. Шагай, русский. Солнце ещё не село. Как будто у вас
такой зимы не бывает.
«Да и похуже бывает».
Деревенские жаловались, что совсем житья не стало от обнаглевших
собак.
– Совсем страх потеряли. Подкопы роют под овчарни и курятники,
режут кур и овец. Сторожевых псов окружают и на части рвут. По
одному не ходим даже днём. Детей на улицу не выпускаем.
– Пробовали капканы ставить, да приманки отравленные
разбрасывать. Так в Цитадели запретили! Только пулей можно. Тут же
у нас национальный парк, ценный биоресурс. Может местная фауна
пострадать. А мы, значит, не такие ценные.
Рогач кивком указал на холм с радиовышкой. Саша чуть не послал
его на три буквы. Градусов тридцать, а может сорок, и куча камней
под ногами. Нет, это не гора Броккен, но тоже хорошего мало.
Смеркалось. Чтобы лучше видеть следы, включили налобные фонари,
которые им тоже выдал староста. Удобно, в руках оружие наготове.
Только уж очень руки замёрзли. Саша шёл немного впереди и
раздумывал – не надеть ли ему варежки, хотя бы ненадолго. Решил
надеть, а то стрелять не сможет, когда понадобится. Остановился,
перекинул ружьё за спину, достал из кармана куртки варежки. Пальцы
совсем одеревенели. Решил снегом их растереть. Нагнулся, зачерпнул
горсть.