Огонь потрескивал, то затухая, то разгораясь, как будто говорил со мной. За этим адским пламенем находился тот, кому я посвящал свою тираду. Я чувствовал его присутствие, его дыхание, его превосходство и своё ничтожество. И тут я разрыдался не сдерживая более себя, казалось, джунгли плакали вместе со мной, проливая слёзы в виде дождя. Не шевелясь, просидел я до рассвета.
Деревня просыпалась, и я очнулся от своих грез, чувствуя в себе перемены. Какие? Я ещё не знал, но твёрдо знал, что они произошли. Эленор прижимала малыша к груди, я зашёл поздороваться. Несмотря ни на что, она была счастлива, её мечта осуществилась и ей не обязательно знать какой ценой. Она протянула мне сына. Я инстинктивно отдернул руки, как будто получил ожог. Почему ему дарована жизнь, а не ей? Этим вопросом я буду задаваться вечно, равно, как если бы было наоборот. Здесь не может быть правильного ответа. И мне бы смириться с этим, не мучать себя и не доводить до исступления. Но анализируя, спрашиваю себя: как мог произойти такой не равноценный обмен? Я пожертвовал жизнью дочери ради памяти мертвого, хоть и близкого человека. Как мог забыть простую истину: мертвое – мертвому, живое – живому. И кого я пытался обмануть?