— Как я и ожидал… Вы позволите, Владимир Федорович?
Мещерский оперся на мою руку и, прихрамывая, спустился по
ступенькам к набережной, где нас уже ожидал автомобиль. На этот раз
не лимузин, а попроще — здоровенный темно-синий седан немецкой
марки. Разумеется, представительского класса и в запредельно крутой
комплектации, как подобает личному транспорту титулованного
аристократа. Брони в дверцах, судя по весу, как будто не имелось,
но Конструкты я почувствовал: над железом явно поработали
Конфигураторы.
Куда больше смены авто меня удивило, что внутри никого не было:
учтиво открыв мне дверцу, Мещерский неторопливо обошел капот и сам
уселся за руль. И если старику вдруг не приспичило вспомнить
молодость и погонять по городу на моторе в неполные пять сотен
лошадиных сил, содержание нашей беседы он не мог доверить даже
собственному водителю, скрытому за звуконепроницаемой шторкой.
— Морозов оберегает свой главный актив. — Мещерский коснулся
ладонью лапки КПП, и машина тронулась. — И не только от убийц. Как
вы понимаете, в его интересах сейчас не подпускать к Елизавете
никого. Особенно тех, кто может ненароком иметь собственное мнение
по поводу происходящего.
— Меня? — усмехнулся я. — Или вас?
— Нас обоих. В том числе, — невозмутимо отозвался Мещерский. —
Сейчас многие пытаются заполучить хоть крупицу внимания ее
высочества, и им есть что предложить взамен. А его сиятельство не
любит делиться.
— Он все равно не сможет держать взаперти наследницу рода… Долго
— не сможет.
— И именно поэтому Морозов постарается ускорить помолвку
Елизаветы и своего сына. — Мещерский щелкнул рычажком под рулем и
свернул направо к памятнику Суворову. — И, полагаю, сразу же после
нее проведет коронацию.
Чего-то такого и следовало ожидать. Даже день промедления так
или иначе играл на руку врагам, а Морозов уже продемонстрировал
всем, что хотел — и откладывать исполнение планов в долгий ящик
наверняка не собирался. Правда, во всей этой незамысловатой и
надежной схеме было слабое место, о котором старик по определению
не мог забыть. И уж тем более не мог не знать.
— Впрочем, все изрядно осложняется тем, что ее высочество
фактически не имеет права на корону. — Мещерский будто прочитал мои
мысли. — В соответствии с…
— С актом о престолонаследии, который император Павел Первый
обнародовал в одна тысяча семьсот девяносто седьмом, — закончил
я.