Тимур, тем временем, пришел в себя и опять бросился в атаку.
Обманное движение левой, хук правой, сразу следом — снова левой,
уже прямой… Я затанцевал, стараясь сохранить дистанцию и не дать
длиннорукому третьекурснику реализовать преимущество — и тут же
чуть не лег от «вертушки» в голову.
— Раунд! — с явным неудовольствием проворчал Каратаев, щелкнув
секундомером. — Разошлись по углам!
— Молодец, четко! — Медведь вцепился в меня здоровенными
ручищами, разминая плечи. — Дыхалку ты ему уже сбил. Теперь еще
полторы минуты простоять — и потом можешь заканчивать!
— Так, все, отдохнули… Бой!
Второй раунд тоже стартовал со взрывной атаки — но теперь Тимур
работал медленнее. То ли выдохся в начале, то ли наслушался советов
в своем углу и теперь нарочно оттягивался в центр ринга, экономя
силы. Уход, нырок, обманное движение… Есть! Я снова дотянулся,
пробив в солнечное сплетение.
— Локти не поднимай! — заорал Каратаев. — Корпус береги! Не
видишь — он уже второй раз достал. А ты все стоишь, как гимназистка
на танцах!
От таких слов темные глаза напротив полыхнули недобрым огнем.
Тимур не любил проигрывать, и еще больше не любил делать это
публично. Каратаев задел его самолюбие, и в следующем, финальном
раунде парня даже не придется подзуживать — он и сам будет лупить в
полную силу, пока не свалится.
Или пока не свалюсь я.
— Идиотизм какой-то, — пробурчал мне на ухо Медведь, когда я
уселся в своем углу, вытирая пот и жадно глотая воду. — До соревов
всего ничего, а этот баран вас в полный контакт выгнал! У него с
головой все в порядке?
— Так ты спроси, — буркнул я, поднимаясь. — Вон он стоит.
— Ты там смотри осторожнее. — Медведь чуть понизил голос. — Хрен
с ним, с физруком — Тимура береги. А то он парень горячий, сейчас
закусится на принцип, и все, ему хоть ноги поотрывай — дальше
кидаться будет. А поломаешь, как Гурама — считай, уехал наш кубок к
мудакам красноперым. Держи себя в руках!
— Нормально все будет.
Я бросил полотенце Медведю и шагнул вперед.
— Начали… Бой! — гаркнул Каратаев.
Первый же кросс, хоть и пришел в «глухую», буквально отшвырнул
меня на канаты. Движения Тимура стали заметно быстрее, чем были
даже в начале поединка, а удары — резче и тяжелее, будто за время
перерыва кто-то тайком сунул ему в перчатки пару лошадиных
подков.