Я задумался. Министр прав, похоже на
чей-то злобный замысел.
Мы вновь двинулись по дорожке и
подошли к крыльцу. Нам навстречу выбежал лакей Иван и, низко
раскланявшись, доложил:
— Самовар вскипел, господин. Стол
накрыт, а Петьку подлеца я в кладовке запер, чтобы больше не смел
мне в нос перец сыпать.
Я снова продолжительно выдохнул. Эти
два брата хоть и были близнецами, но постоянно дрались и жаловались
друг на друга.
На самом деле я должен был убить их
лет тридцать назад, когда увидел шныряющими в толпе на рынке. Они
были не людьми, а сущностями, покрытыми шерстью и с мерзкими
мордами крыс. Однако они обладали магией, позволяющей им прятаться
под личинами людей.
Когда их поймал, они ползали у меня в
ногах и молили о пощаде. Я подумал и решил, что из них выйдут
хорошие слуги, так как живут они втрое дольше простолюдинов.
Заключив магический контракт, взял их
на работу. Вот с тех пор и терплю выходки этих негодяев. Правда,
иногда срываюсь и отправляю их в лес за грибами, где они успешно
теряются, а потом через недельку нахожу их и привожу назад к
дому.
— Хорошо, можешь идти, — сказал я. —
Но Петьку из кладовки выпусти и отправь морковку полоть. А то знаю
я его, весь день проваляется в кладовой и все орехи сгрызёт.
— Верно-верно, — спохватился Иван и
опрометью забежал в дом.
Мы с Семеном Борисовичем и его
телохранителями зашли в дом. На столе стоял чугунок с молочной
кашей, щедро сдобренной топленым маслом. От горячих творожных
ватрушек поднимался пар, а самовар до сих пор шкворчал.
— Что еще в империи нового? Все-таки
двадцать пять лет из своих земель не выхожу. Только на станцию за
журнальчиком, — спросил я и, на правах хозяина, налил всем
ароматный свежезаваренный чай.
— Преступность разгулялась. Что ни
день – то новое происшествие. Уж не знаю, что и делать, —
пожаловался министр и шумно отхлебнул из пиалы.
— Помнится, ты был суров и никого не
щадил. Изменился, что ли? Смягчился с возрастом? — усмехнулся
я.
— Ох, Олежка. Боюсь, те, кто все это
учиняет, совсем меня не боятся, — он многозначительно посмотрел на
меня и покосился на лакеев, вытянувшихся в струнку у двери.
Все ясно. Сущности одолели. Оно и
понятно, только провидцы могут разглядеть их настоящие личины.
— Что во дворце творится? — продолжил
я беседу. — Как император наш Федор Алексеевич поживает? Надеюсь,
он в добром здравии?