— Петька с Ванькой освободятся и велю
похоронить поближе к станции, чтобы родные нашли. Не тащиться же с
ними до Петербурга.
— Верно-верно.
Пожилой министр, привыкший к тихой,
размеренной жизни, до сих пор не мог прийти в себя, поэтому я завел
его в дом и велел Люсе приготовить успокоительный отвар. По отварам
она большой специалист, какой угодно может сварганить.
Через несколько минут явились мои
лакеи.
— Бойцов похороните возле станции, да
так, чтобы их могилы можно было легко найти, — велел я, затем
понизив голос, добавил. — Но, смотрите, чтобы тела были в целости и
сохранности. Не дай бог, хоть чего-то хватать не будет, я вас так
накажу, век не оправитесь.
Я сделал грозное лицо и показал
кулак. Лакеи испуганно попятились и закивали.
— Все выполним в лучшем виде. Не
извольте сомневаться, господин, — пролепетал Петр, и вдвоем они
исчезли за дверью.
Министр покашлял, обращая на себя
внимание, и осторожно спросил:
— Зачем же ты им грозил? Что они
могут сделать с телами?
— Не думай об этом, Семен Борисович.
Как говорится – внутренняя кухня, — отмахнулся я.
В это время Люся поставила перед
министром стакан в медном подстаканнике и ласково погладила по
голове.
— Хороший, добрый. Не переживай ты
так, Ванька с Петькой их не съедят. Они господина сильно
боятся.
Семен Борисович недоверчиво покосился
на нее. Видимо, понял, что и она не совсем обычная женщина, но
вопросы задавать не стал. Умный человек не лезет, куда не
просят.
Через пятнадцать минут, когда отвар
успокоил министра настолько, что тот задремал прямо за столом, я
похлопал его по плечу.
— Пора, Семен Борисович, а то на
поезд не успеем.
— Да, надо идти, — он с трудом
смахнул дремоту и поднялся.
Мы вышли на улицу и двинулись в
сторону станции. Когда выходили из калитки он кивнул на Люсю и
вполголоса спросил:
— Может, помочь ей?
— Справится.
Люся взвалила на себя все три
громадных чемодана и легкой походкой шла следом, мурлыкая что-то
под нос. Даже женские сущности обладают недюжинной силой, которой
позавидовал бы любой атлет из мира людей.
До станции было километров двадцать
по густому дремучему лесу. Это расстояние я бы с легкостью
преодолел за полчаса, но пожилой министр двигался куда медленнее и
часто останавливался на отдых. Благо до поезда оставалось три
часа.
Вскоре впереди показались лакеи. Они
снова поссорились и теперь орали друг на друга, распугивая лесных
жителей.