Сестра училась в политехе на энергоснабжении, но сразу после
выпуска как-то очень ловко охомутала очень пробивного молодого
человека.
Своему успеху молодая семья была обязана папе римскому.
Сами они католиками не были, но, если речь шла о деньгах, —
могли бы ими запросто стать.
В августе 1991-го, буквально за пару недель до путча, в польской
Ченстохове (той самой, в честь которой звучит известная божба
«матка боска ченстоховска») был Всемирный день молодежи. И туда
приехал сам папа римский — как это часто бывает в Ватикане, со
своими, глубоко католическими целями.
А Советский Союз разрешил напоследок посетить этот фестиваль
всем, кто пожелает, даже без заграничного паспорта.
В те дни город запрудили автомобили тех, кто почуял прибыль.
Сплошная череда машин, жаждущих закупиться польскими товарами и
перепродать подороже, протянулась от «Варшавского моста» аж до
спальных многоэтажек Вульки, а Машеровский мост встал намертво.
Проезда приходилось ждать два-три дня — и мало кто из прорвавшихся
добрался до далекой, аж за Краковым затерянной Ченстоховы.
Верные польской народной мудрости «Что занадто — то не здраво»,
первые челноки рвались на рынки Сокулки, Белостока и Варшавы, чтобы
по-быстрому продать там все что угодно, накупить всего, чего не
хватает и что можно будет толкнуть в родных городах втридорога.
Черский так толком и не узнал, как именно его сестра с мужем
сколотили первый капитал, — действительно ли прорвались они через
границу или, по примеру ушлых дельцов Дикого Запада, взяли свое,
обслуживая эту бесконечную железную очередь, что яростно нуждалась
в еде, местах, топливе.
Самое главное: они успели немного, но хапнуть до начала
теперешней кровавой эпохи первоначального накопления капитала. И
теперь немного снисходительно смотрели на своего родственника,
который продолжал жить в многоэтажке на одну зарплату и все никак
не женится. Даже подкинули деньжат, когда он перекупал эту
квартиру, — и скорее всего, просто чтобы было логово в центре
города.
Черский был человек вежливый и потому не лез в их дела. Это был,
пожалуй, единственный бизнес в городе, в чьи дела он ни за что бы
не полез.
Теперь сестра с мужем жили на окраине города, на Лысой Горе, где
уже который год все никак не могли достроить новомодный коттедж в
три этажа и с лестницей, запрятанный в круглую башню со сказочным
шпилем. Но даже недостроенный коттедж, где половина комнат так и
оставались голыми бетонными кубами без проводки, смотрелся так
здорово, что уже наружной отделкой внушал уважение деловым
партнерам.