И дело было не в финансовых неурядицах, а в том, что дел у
предприимчивой четы было невпроворот. Они отчаянно крутились,
стараясь и не потерять, и приумножить, хотя в то же время прекрасно
знали свое место и обходили всех больших акул. Постоянно мутились
какие-то новые темы, выскакивали новые идеи, иногда на грани.
Что-то примерно такое: сейчас никто ничего не решается строить, все
только возят и перепродают, и никто ни в чем не уверен. Городской
жилищный комбинат, который так и остался с советского времени, в
непонятном статусе, тоже встал. И на нем застряла партия
пассажирских лифтов. Была перспективная идея, пока они бесхозные,
пристроить один из них себе в коттедж, чтобы не топать по лестнице,
а кататься по этажам с комфортом.
В отличие от бедного родственника, они не нуждались в лишних
размышлениях.
Единственная, кто не был рад этому первоначальному накоплению, —
их дочка, которая за первые годы жизни привыкла к магазинам и
многоэтажкам. В просторной, зеленой, но очень уж деревенской глуши
модного пригорода Лысая Гора делать ей было нечего. Со временем эти
места должны были сделаться элитными и получить какое-то модное
название, но пока в тех местах росли лопухи, в деревенского вида
домиках частного сектора доживали ветхие старушки, и не было ни где
погулять, ни с кем поговорить. Только пахло дрожжами от
пивзавода.
Все молодежные развлечения и компании были в центре города, в
окрестностях Советской, Исаака Бабеля и Треугольника. Но, чтобы
добраться до центра от Лысой Горы, приходилось трястись в древнем
маршрутном автобусе мимо одноэтажных домиков и пыльных окраинных
автостоянок. Она же не американка, чтобы кататься на своем
автомобиле, — да и наш город, как ее семья знала лучше многих, был
далеко не Америкой.
Вот и вышло, что Вика сначала иногда заглядывала переночевать,
раз уж у дяди все равно есть лишняя жилплощадь, а со временем и
вовсе перебазировалась на бульвар Гоголя, откуда до центра пять
минут не очень торопливым шагом. И (без особого сопротивления со
стороны хозяина) оккупировала малую комнату.
Внешне Вика настолько отличалась от своей матери, что казалась
приемной. Среднего роста, тоненькая, с огромной копной
замечательных рыжих кудрей. И уже этого было достаточно, чтобы
чувствовать себя привлекательной.