— А ты кто такой будешь?
— Я просто мужчина. Вижу, вы женщину обижаете. Это нехорошо.
Сами же знаете, что ни за что берете.
— Ты про статью о незаконной торговле что-нибудь слышал,
герой-любовник? Спасатель нашелся.
— Слышал, конечно же, — Жись судорожно вспоминал, что ему
говорил про это Козлятко, когда инструктировал перед первым днем. —
Потому и говорю, что не по-мужски все это. Разве ж нужно ее
задерживать? Она никакой угрозы для общества не представляет.
— Она задержана до выяснения.
Это означает, как вспомнил Жись, что у женщины изымут и товары,
и выручку. Но и в обезьяннике подержат какое-то время, может, до
ночи. А может, и сутки.
— Я просто помню эту статью, — настаивал Жись. — Там же не
обязательно административный арест. Если размер не крупный и вообще
в первый раз — достаточно штрафа. Я понимаю, конечно, что я никто и
звать меня никак. Ну честно, мужики, неужели не стыдно вам бабу
унижать, а? Ну выпишите ей штраф, ну пусть заплатит. Будьте
мужиками, подайте пример нам. Тем, кто закон не охраняет, а просто
ему подчиняется.
Милиционеры переглянулись, и словно бы какая-то искра проскочила
между ними. И вдруг им обоим стало заметно, что они не просто
какие-то хмыри в униформе и фуражках. А одни из тех самых людей,
которые много веков уже делают все одно и то же неприятное, но
важное дело. Во что бы они ни были одеты — в кольчуги, рыцарские
латы или кожанки чекистов.
Но все это рыцарство вдруг растаяло под внезапным голосом
дамы.
— Слушайте, мужчина, спасибо, конечно, — вдруг заговорила
женщина, — но давайте они меня возьмут, отведут и все как положено.
Даже если будет суд, даже эти сутки административного ареста.
Как-нибудь переживу.
— Нет, но суда не будет, — сказал милиционер. — Тут чисто
административка, содержание до выяснения.
— Почему ты так хочешь в тюрьму? — не выдержал Жись.
— Потому что назавтра отпустят, дурень! — ответила женщина. — А
штраф с меня баксов двести сдерут в худшем случае. Ты
представляешь, сколько это? Да ты, наверное, таких денег в руках
еще не держал! Ну вся страна сейчас, у кого еще работа осталась, в
среднем за сто двадцать в месяц вкалывает. Я должна вам двести
отдавать просто за то, чтобы стоять здесь дальше. Ты знаешь,
сколько я вообще этих блоков продать должна, чтобы эти двести
заработать?