Обстановку разрядило появление
Заболоцкого вместе с целой делегацией маголекарей. В один миг в
палате стало невыносимо тесно и начало рябить в глазах от обилия
белых халатов.
— Доброе утро, господа, — громко
произнёс Заболоцкий и сделал свет поярче. — Как самочувствие,
господа?
Я поднял голову с подушки и натянуто
улыбнулся. Виктор, лежавший справа от меня, только что перевернулся
набок. Черкасов, напротив, уже сидел, опираясь на подушки, но его
уставший вид говорил о том, что ночь для него прошла нелегко.
— Доброе утро, Артем Юрьевич, —
ответил я, наблюдая, как маголекари принялись окружать каждую из
кроватей. — Как видите, пережили.
Заболоцкий усмехнулся и кивнул своей
группе. Маголекари тут же приступили к работе: кто-то проверял
приборы, фиксирующие наши показатели, кто-то осматривал записи и
делал пометки в тетрадях. Палата наполнилась звуками жужжания
приборов и шорохом бумаги.
— Начнём с вас, Алексей Иоаннович, —
сказал Заболоцкий, подходя ближе. Его взгляд был цепким, как у
хищника, готового разобрать добычу на части. — Как вы себя
чувствуете?
— Прекрасно, — ответил я, стараясь
говорить спокойно. — Даже лучше, чем ожидал.
Он пристально смотрел на меня ещё
несколько секунд, затем кивнул и начал диагностику. Его пальцы
легко касались моей шеи, проверяя пульс, затем он внимательно
осмотрел мои глаза, попросил сделать несколько глубоких вдохов и
выдохов. После этого он прикоснулся к моему плечу, где вчера ещё
была глубокая рана. Сейчас там остался лишь лёгкий розовый
шрам.
— Удивительно, — пробормотал он,
отстраняясь. — На вас всё заживает как на собаке. Никогда не видел,
чтобы эфир работал на столь высоких оборотах.
— Приятно слышать, — усмехнулся я. —
Значит, выписываете сегодня?
Заболоцкий покачал головой.
— Нет, Алексей Иоаннович. Несмотря
на ваше состояние, я хочу оставить вас ещё на три дня. Полное
восстановление требует времени, и я хочу, чтобы вы просто
отдохнули.
Я кивнул, понимая его логику. Три
дня — не так уж много.
Следующим был Виктор. Заболоцкий
подошёл к его кровати и, склонившись, внимательно изучил его лицо.
Бледность на щеках сменилась лёгким румянцем, а дыхание стало
ровным, хотя брат всё ещё выглядел измотанным.
— Как себя чувствуете, Виктор
Иоаннович? — спросил Заболоцкий, осторожно касаясь его
запястья.