Хирург возле стола выругался.
– Черт! Сердце не выдержало! Быстро проводим реанимационные мероприятия!
Но дальше я уже не слышала. Беззвучно вылетев в коридор, я судорожно глотала слезы.
Нет, так не честно.
Почему меня точно так же не забрали?! Почему мне не подарили кусочек ярко-синего неба, куда я тоже должна была вылететь, как и рыжебородый пациент?
Слезы текли по моим щекам, я даже не думала вытирать их.
Я летела по больнице, громко рыдая и проклиная в сердцах весь свет, тот и этот.
Вот ведь вечная неудачница! Даже на небесах для меня нет места! Даже туда меня не приняли!
В последний раз я так яростно рыдала, когда меня не приняли на журфак МГУ. Сейчас же ситуация была намного плачевнее. Когда я не поступила на журфак, у меня была еще масса вариантов как-то устроиться в этой жизни.
А вот какие варианты устроиться в этой смерти, я просто не представляла!
Если бы кто увидел меня в тот момент, наверное бы, ужаснулся. Рыдающее привидение, до чего же я дошла.
Мой вой на самой верхней ноте прервал тихий солидный голос:
– А ну не истери, устроила тут, понимаешь!
Я уже который раз за сегодняшний бесконечный день застыла по стойке «смирно».
Из стены напротив выплыла пожилая бабулька в ярком цветастом халате.
Глава 4. Норка, куда провалилась Алиса
Я с удивлением уставилась на древнюю старуху в ярко-розовом халатике, которая выплыла прямо передо мной из-за стены.
– Че ты ревешь? Всех перебудила! – с плохо скрываемой злостью выдавила она мне.
– Что? Кого? Вы что же, меня видите? – Я не понимала, как эта старушенция, похожая, по моим представлениям, на вреднющую Шапокляк из мультика, могла не только меня видеть, но и разговаривать со мной. Однако тот факт, что она, так же как и я, могла проходить сквозь стены, свидетельствовал об ее принадлежности к нашему общему призрачному племени.
– Конечно же, вижу. Отчего ж не видеть!! Ты когда преставилась?
– Я? Что?..
Подобный вопрос еще вчера вызвал бы у меня взрыв здорового хохота. В эту же минуту я принялась вспоминать слова лысого врача в реанимации. Перед моими глазами снова появилась сцена из палаты: моя бледная рука, свисающая с кровати, пожилой врач, считающая мой пульс, и печальные слова эскулапа: «Пациентка Алиса Владимировна Воронова, время смерти 8.45».
– Я здесь, ну в таком вот состоянии с 8.45, – как школьница-пятиклассница перед лицом всесильной учительницы Мариванны, сообщила я бабульке.