Старуха по его команде начала задирать подол сари, в ночи мелькнули её страшные ноги и тьма между ними. Иван в ужасе рванулся прочь, а старик разразился хохотом и звал его.
– Байя! Байя! Эй! Смотри! Ты заплатил за это!
Иван поднимался от берега в гору, отирая руки о рубаху – они казались ему грязными. Перед глазами стояла задравшая подол старуха.
Вдобавок он заблудился и вышел в бедняцкий квартал. Плесневелый свет лампы выцедил рой насекомых и вывеску кафе.
Выпить кофе, чтобы прийти в себя, – решил Иван.
Но самого кафе нигде не было. На земле лежала большая бетонная труба. В ней, как в норе, сидела женщина. Это был её дом. Перед ней стояла девочка лет семи, и женщина расстёгивала ей школьную форму. Рядом в той же трубе лежал рюкзачок с учебниками, и тут же – чаша риса и горка рагу.
На трубе в немыслимых позах спали полунагие истощённые рабочие. Один улёгся нога на ногу в канаве и безмятежно глядел в небо. У грязного забора сидела группа йогов, наблюдая за Иваном.
От всего увиденного закружилась голова, начало тошнить. Иван вернулся к реке, и вышел, наконец, к своему отелю. В лёгком неоне и белокаменном фасаде он показался Ивану стерильным дворцом белого человека.
В темноте сада слышались тихие голоса непальцев с кухни и мягкий свет ноутбука – кто-то из постояльцев ужинал. Иван сел лицом к деревьям и прикрыл глаза. В пальцах он катал млечный гладкий камушек, что дал ему аскет.
– У вас не занято? – услышал он.
Утренняя девушка появилась перед ним с бумажной папкой. Следом подошёл парень с кухни и зажёг большую свечу на их столе. Странные картинки на листе ожили.
– Как ваша прогулка? – спросила девушка.
– Немного устал. Столько всего!
– Ришикеш – калейдоскоп. Поживите тут месяц.
– Посмотрим, – Иван вспомнил старуху и поёжился.
– Я обещала вам показать мои наработки, – сказала девушка за свечой.
Они склонились над альбомом.
– Интересно, – усмехнулся Иван, – что смогут нарисовать дети, живущие в трубе!
– Зря смеётесь, вот глядите-ка. Для сравнения. Французы. Руки в боки, картинка в углу листа, или это чудище с шипами. Европейская депрессия. Ну и у нас кто в лес, кто по дрова. Кто это – колобок, курица? Нет, это русский «папа». Вот волосатость, вот трусы. Не слишком ли рано восьмилетней девочке подмечать такое? Агрессия и секс.
– И в чём причина?