[1]. Сейчас все вокруг
выглядело, словно вырезанное из янтаря. А каждый житель,
как насекомое в смоле, застыл в красоте мгновения, ощущая
прикосновение вечности. Фотоаппарат щелкнул. Я сделал еще
снимок и сразу отвел взгляд от видоискателя.
Возможно ли когда-нибудь привыкнуть к такой красоте?
Золотая парча небес, перламутр белых домиков, черные точки птиц.
Одна точка всё увеличивалась в размере. Всё ближе
и ближе.
Птица
неслась прямо на меня! Мгновение, и она врезалась в окно прямо
напротив моего лица. Столкновение было столь внезапным, что я
инстинктивно отпрянул и попробовал отгородиться руками. Стекло
дрогнуло, выдержав удар, а птица камнем упала вниз. Но прежде, на
долю секунды, наши взгляды встретились. В черных глазах-бусинах
отражался не медовый закат, в них горел зловещий
огонь.
Я посмотрел вниз, туда, куда упала птица,
но не смог рассмотреть ее в траве.
Когда же я поднял глаза, то заметил на стекле
маленькую каплю крови, пульсирующую на солнце красным
карбункулом. Осторожно прикоснулся к ней и ощутил
в кончике пальца вспышку. Хоть это и была лишь игра
воображения, но мне стало не по себе. Тонкое стекло,
что отделяло меня от мира, было и защитой,
и преградой. И я не знал, хочу ли разбить
его или же спрятаться за ним.
***
— Что
ты ищешь, малыш?
— Ма-а-ам, но я ж просил
не называть меня так!
Кэр вышла
на крыльцо и опустила на деревянный настил коробку
с «малонужными» вещами: ловцом ветра, садовым гномом,
кормушкой для птиц. Я помнил, что мы вечно таскали эту
коробку при переездах из квартиры в квартиру. И, похоже,
этот странный набор наконец-то дождался своего часа. Мама
рассказывала, что у каждого дома есть душа, и она
скрывается в деталях. Кормушку якобы сколотили
мы с отцом, ловца она сплела сама, а гнома подарили
еще ее матери — как охранника от злых духов.
В последнее мне верилось хуже всего: этот гном был похож
на тролля, за давностью лет он обзавелся
шрамами-трещинами, а изначальный природно-фабричный его вид
был больше рассчитан на отпугивание скорее живых, чем мертвых.
Но Кэр, по непонятным для меня причинам, любила этого
страшилу нежно (и порою даже больше меня) и вот теперь
наконец-то могла поставить на почетное место у тропы
в дом.
— Прости, ну так что ищешь-то?
— Птицу, — нехотя ответил
я и продолжил осматривать траву возле дома.