В общаге на Керченской Яна сразу почувствовала себя как дома. Появление Яны, а вернее их с Антоном союз, был воспринят Тосиными однокурсниками с удивлением. Всем было не до личной жизни, учеба в МФТИ отнимала все силы и все время и о личной жизни никто даже не мечтал. Ни будь Антон Крутов, как говорил их декан, самородком-самоучкой, вряд ли бы Янина жизнь развернулась тогда на крохотном пятачке, в десять квадратных метров на девятом этаже общежития.
Но по вечерам общажная жизнь все равно как-то теплилась, обычно набивались к кому-нибудь в блок, жарко спорили о теории поля или вероятностей, много смеялись, пили вино, если удавалось его достать. Яну с Антоном тут же прозвали «Ан-Янь», и было за что, они всегда были вместе, из любой компании норовили скорее улизнуть к себе в комнату. О, что это была за чудесная комната! Там пахло книгами и кофе, в одном углу стояли две сдвинутые общажные кровати, в другом стол, а на нем настоящая зеленая лампа, как в библиотеке. Яна нашла ее на помойке около своего института, отмыла, а Тося заклеил плафон. По ночам ее не выключали, и Яна навсегда запомнила ее тихий давний свет, и окно, за которым только оранжевое московское небо, и Тосину руку, прижимающую ее с себе, и как он уютно посапывал во сне, а она боялась пошевелиться, чтобы его не разбудить.
Раз в неделю Яна ездила домой в Королев навестить маму. Всякий раз привозила ей продукты и лекарства, часами убиралась в квартире. Выяснилось, что весь быт, после смерти отца, держался именно на ней. Знакомить маму с Антоном она не спешила, да и мама – Марина Ивановна – не проявляла особого любопытства. Если приходилось бывать в Королеве, Яна обязательно забегала к лучшей подруге Дашке. Даша училась в Архитектурном, домой приезжала поздно и не каждый день. Поэтому иногда встречались в Москве, как правило урывками, у метро. Быстро обменивались новостями. Иногда Даша была с приятелем, иногда Яна – с Антоном. Дашке он ужасно понравился. Тем, что, несмотря на «технический гений», был очень легким, веселым и доброжелательным, легко общался на любую тему, жутко веселил смешливую Дашку своим уральским «так-то».
К середине июня общага опустела, все разъехались по домам. Сессия была сдана: Антоном как всегда блестяще, Яной – с грехом пополам, что лишний раз доказывало папин тезис о том, что личная жизнь мешает в учебе именно девушкам. Твердо решив за лето подтянуть упущенное, особенно физику, Яна честно занималась по несколько часов в день, Тося помогал, объяснял, ерошил ей волосы, размахивал руками, рисовал на бумаге графики и схемы.